Тьма. Свет. Бездна. Круговерть. Кажется, каждый уже слышал хоть раз легенду о том, как был сотворен этот мир и как появилась жизнь. Или странное, искаженное ее подобие, порожденное хаосом и непостоянством. Лаяргх был последним.
Осознав себя среди хаоса Круговерти, он уже не имел как такового выбора стороны. В то время демоны уже были объединены Пылающим легионом и находились под командованием Саргераса. Еще слишком неопытный, а оттого осторожный, натрезим преклонил колени перед Падшим титаном и начал свою службу Легиону. Заняв свое место среди прочих натрезимов, Лаяргх начал познавать такое тонкое искусство как интриги, к которым имел “предрасположенность” и в целом был “обязан делать свою работу”. Однако не они пленили его разум. Это сделали войны, зачинщиком которых нередко становился сам демон. Вначале наблюдая за ними со стороны, еще совсем “зеленый” натрезим принял в них участие. И именно там, сокрытый за иллюзией простого смертного, он испытал истинное наслаждение. Лишь нанося ранения другим демон чувствовал себя “живым”.
Восприняв вначале такую свою “любовь” как некое отклонение, натрезим попытался действовать по правилам своего вида. Это его обязанность — скрываться в тенях, оставаясь кукловодом, который умело дергает за ниточки. Его задача — настраивать народы против друг-друга и после взять командование на себя во время шествия легиона. Его цель — быть чуть дальше основных событий, дабы сохранить свою «жизнь» и разум во имя служения Легиону. Но страстью стали битвы и их пекло. Причем больше эмоций вызывали те, в которых он чувствовал хоть какой-то риск, сражаясь в облике смертных. Накладывая на себя их ограниченность, Лаяргх, скрывающийся за иными именами и образами, познавал самые разные тонкости ведения боя и даже погружался в философию многих боевых искусств. Это помогало лучше понять специфика мировоззрения той или иной группы. И использовать затем все эти знания для того, чтобы развернуть все в свою сторону, заставляя врагов чувствовать лишь отчаяние. Вечная игра, которая никогда не может наскучить. Игра, приправленная риском. Причем таким, что порой определенный «исход» неизбежен.
Первая смерть была потрясением. И вовсе не оттого, что Лаяргх не ожидал ее. О нет. Он прекрасно понимал, к чему идет дело и знал, что допустил слишком много ошибок. Даже свою смерть он умудрилась подстроить так, чтобы она стала дальнейшим камнем преткновения, корнем раздора. Но эта пустота внутри после возрождения… пугала его. Выбравшись после воскрешения, демон придался в Круговерти блуду и разврату, дабы заполнить эту пустоту. А выполнив этот план, вновь с рогами нырнул в привычный уже для него уклад в иных мирах. Быть притворщиком и самым «обычным» на первый взгляд жителем мира. Собирать вокруг себя последователей. И, поймав нужную волну, поднимать восстания или ввязываться наемническим отрядом в уже существующие конфликты. Это было странно — из кукловода стать непосредственным действующим лицом. Однако, толком не используя магию подчинения и магию как таковую, Лаяргх с радостью жил эти жизни. Придумывал своим маскам истории. Учился делать вид, что «сопереживает», «понимает», «любит». Оставаясь в одном и том же мире не один десяток, а порой и не одну сотню лет, натрезим перебирал самые разные варианты. А после с удовольствием ввязывался в конфликт, используя все накопленные знания. И начинал цикл заново, создав себе новую маску. Причем изредка позволял раскрыть себя и дать «убить», дабы зародить в сердцах надежду. А возрождаясь, развлекался некоторое время в Круговерти, возвращаясь к своим делам и порой сразу начиная атаки, пытаясь командовать из тыла, но в итоге врываясь в бой.
«Ты позоришь нас, одних из элитных бойцов Легиона»
Этой фразой его встретили свои после одного из перерождений. И, желая принизить, грубо оторвали рога, приписав после служить в одной из когорт Стражей Скверны. Возможно, подобное, принизив гордость, могло бы заставить пересмотреть свои методы. Но не Лаяргха. В его жизни поменялось лишь одно — теперь во время вторжений он сам подчинялся, а не командовал. И это ему даже… понравилось. Меньшая ответственность развязывала руки, а возможность оказаться в самом пекле лишь его прельщала. Более того, теперь вокруг натрезима были такие же как он ценители драки, которые были рады почесать о морды друг друга кулаки. Чем они и занимались во время отдыха в Круговерти. Этих бойцов демон мог бы даже назвать своими «глупыми друзьями». Хотя вся суть их дружбы сводилась к дракам, после которых они не добивали недавнего соперника, а жали друг другу руки. Но здесь все было просто. В то время как смертные добавляли в подобное так много непонятных демону «чувств». Но это делало их весьма… любопытными.
Толком не отделяя смертные миры друг от друга, Лаяргх просто «делал свою работу». Азерот стала лишь одной из новых точек. Причины, по которым остальные буквально помешались на этой планетке были для него не столь значимы. Попав сюда, он получил лишь новую площадку для своих странных игр, которую покидал лишь в те моменты, когда когорта, в которой он все еще был приписан, начинала непосредственную атаку иных миров. Но Азерот ему понравилась. А потому натрезим часто посещал ее, много путешествуя, собирая необходимую информацию, подначивая народы. И не пропуская крупных сражений.
Не беря слишком высоко, Лаяргх с легкой руки принял участие в сразу нескольких весьма крупных конфликтов. Тролли, эльфы… Единые некогда народ теперь настолько отличался, что все это невольно вызывало неподдельный интерес. Погрузившись вначале в волнения, что стали сковывать земли некогда великой империи Гурубаши, натрезим с удовольствием в итоге стал играть роль фанатика, умело вылавливая самых разных разумных для жертвоприношений. И, пользуясь магией перемещений, после уже в новой маске распускал слухи в Зандаларе, в итоге привлекая внимание этих напыщенных любителей золота ко вполне серьезной проблеме. И даже зная, кто будет в этой войне победителем, Лаяргх остался среди “хакари”, сражаясь “до последнего” и в итоге “убегая” вместе с прочими прочь в джунгли. Дикость. Но еще большая дикость разворачивалась в декорациях некогда великого города, который ныне становился бледной копией себя прошлого.
Долгие годы осторожно изучая культуру эльфов, натрезим не мог пройти мимо Шен’дралар, жителей Эльдре’Талас. Живущие в изоляции уже долгие тысячелетия, эти высший эльфы, зависимый от магии и охочие до силы, пошли на безумство, призвав в стены своего города могучего демона, из которого тянули свои силы. Мнимая стабильность ослепила их, не давая замечать насколько сильно их поменяла магия скверны. Они лишь чувствовали, что сил становиться все меньше. Одичавшие, “высшие” были во многом похожи на своих предков троллей. Разве что с более приятными телами и одетые в шелка заместо тряпок. Пустить семена раздора в таком обществе было слишком просто. Настолько, что в какой-то момент это уже начало наскучивать. Зато интересной была та “реформа”, что готовилась Принцем и его подчиненными. Прослышав о ней, Лаяргх не долго думая заманил и убил одного из генералов, а после самозабвенно веселился во время резни. Отдавая низкий поклон тому, кто начал эгоистичный геноцид собственного народа, натрезим все же покинул город, потому как перспектива веками сидеть в закрытых стенах его не прельщала вовсе. Покинул, напоследок лишь еще сильнее ослабив оковы, что сдерживали его собрата.
Продолжив же свой путь, натрезим встретил тех, кто смог по настоящему покорить его “сердце”. Люди. Такие смешные и противоречивые люди. Живущие так мало, но находящиеся в вечном движении и придумывающие что-то новое. Эта раса поразила Ларгха. И он, даже толком не мешая разваливаться некогда великому объединению королевств, начал вести наемническую и разбойничью жизнь, еще больше усиливая недоверие между некогда едиными королевствами. Стараясь не пересекаться со “своими”, демон крутился в более низких кругах, изучая потребности и желания простых людей. Все, чтобы подсовывая необходимые карты, собирать вокруг себя сильные объединения, представляющие уже определенную угрозу. С отрядами, которые собирал Лаяргх, приходилось уже считаться. Он многому учил своих последователей, делая так, что даже вчерашний фермер мог не просто вести бой но и использовать сложные удары. И все только для того, чтобы подставив их, исчезнуть и издали наблюдать что за налетом стражи, что за расправой других отрядов. А после все повторялось. С иным народом, иной спецификой. На суше или на море. И потому, покидая Азерот только в то время, когда его когорта требовала присутствия во время атаки на иные миры, натрезим неизменно возвращался. Он не был помешан на этой планетке. Она ему просто нравилась своей колоритностью. И тут было… весело.
Осев на долгое время в Восточный Королевствах, демон рванул в Калимдор, как только услышал о том, что там что-то будет. Следуя наводкам, Лаяргх пробрался в Силитус, где стал осторожно исследовать обстановку. Снова махая рукой на “великие цели”, Ларягх не долго думал над тем, чью сторону выбрать. Конечно же он будет давить жуков, а не терзать плоть. Уж слишком забавно и весело хрустят их панцири под ударами глеф. “Телиария”  не раз и не два была “отмечена” в битвах за свою яростность и “приверженность высоким целям”. Но маскировка стала чуть трещать по швам, когда “стражница” стала давить на то, что они должны закончить эту войну, а не запечатывать Ан’Кираж. Собрав даже вокруг себя последователей, Лаяргх привлек к себе слишком много ненужного внимания. Итак скованные горем и трауром эльфы весьма быстро поняли, что тут что-то не так и, вскрыв его, напали и убили. Конечно натрезим мог дать им отпор или сбежать.  Но он сам подставился под удар и даже оставил от этой расправы себе шрам недалеко от шее. ЧТобы помнить всегда об осторожности в общении с этими смертными. Потому что они были не столь глупы. А эта планета… была особенной.
Возродившись вновь, Лаяргх решил недолго “отдохнуть” и с удовольствием принимал участие во многих вторжениях в других уголках мира. Однако, в итоге, все равно вернулся на Азерот, гонимый скорее любопытством. Заманив разозленного и напыщенного мальчишку из кельдорай, демон влез в его шкуру, желая просто “посмотреть”. Но… “Тедакор” был тем еще искателем приключений и его история весьма и весьма приглянулась натрезиму. И да. Желание просто проведать вылилось в итоге в весьма и весьма интересную заварушку. О которой Лаяргх в итоге не пожалел. И речь тут идет даже не о пиратстве.
Зная всегда чуть больше простых смертных, натрезим подоспел к землям Высших эльфов незадолго до того, как там произойдут события, навсегда изменившие что край, что каждого из эльфа, именуемого ныне эльфом крови. Осторожно и словно “неумело” пытаясь вернуться к жизни на “земле”, натрезим налаживал связи с “родителями” и “сестрой”. А сам ночами осторожно выбирался к границам, дабы лучше понять когда и откуда следует ждать удара. Не для того, чтобы предупредить. А для того, чтобы помочь. Вовремя крикнуть “Хэй, так что-то есть!”, и, отвлекая внимание следопытов, подмигнуть одинокой фигуре, что шла ближе к одному из “ключ-кристаллов” Бан’динориэла. Дальше была битва, которая на долгие годы помогла создать себе неплохое алиби. Ведь “Тедакор” и вправду хорошо сражался. “Не его вина”, что во время резни погибли “родители”. Не его вина, что после, подошедшая слишком близко к колодцу “сестра” лишилась разума. Все это не его вина. Он был воином-защитником. Он был и “зодчим”, который помогал отстраивать город. Он был следопытом, который был готов сутки напролет ходить у границ. Он пытался быть заботливым братом и больше прочих “радовался”, когда к его младшей сестре стал возвращаться рассудок. Конечно же девчонку пришлось убрать, потому как она невольно видела и слышала то, что не должна была. И разыграть после мастреский спектакль, нося с тех пор на шее кулон в форме винной лозы. Такой же, как у "любимой сестренки". Когда же Лаяргху стало скучно, он, прикрываясь “одержимость морем” покинул Леса Вечной Песни и вновь “резвился” в бухте. Это были славные парни. Было даже жаль вызывать инфернала прямо на их корабль, топя небольшую шхуну. Но впереди было вторжение, которого он так сильно ждал.
То, что все будет не так, как обычно, натрезим понимал уже давно. Эта планета была необычной. Населявшие его народы были столь разными. Бок о бок встали те, кто жили что от силы лет 70, что те, жизни которых исчисляются веками. Сражаясь со своей когортой, Лаяргх с каждым днем понимал, что здесь что-то не так. Это чувство лишь усиливалось с возрастающим сопротивлением жителей Азерот. Ряды демонов стали редеть несмотря на постоянные подкрепления. На теле натрезима стали появляться новые шрамы а верные клинки, выкованные лучшими кузнецами одного из покоренных миров, стали покрываться сколами.  Удивление росло. И достигло своего апогея когда, вместе с остатками когорты, Лаяргх вернулся в Круговерть, наблюдая уже отчасти издали за пленением Саргераса. Правда… думать уже совсем вскоре было вовсе не о чем. Потому что впереди было лишь веселье.
Всякие мысли об Азерот были отодвинуты на второй план, потому как сейчас натрезим был ввязан почти во все междоусобными войнами. Лишившись своих лидеров и командиров, демоны, жаждавшие власти, решили ее добиться, заняв пустующие “Троны”. Лаяргх же занимался тем, что всегда любил — сражался. В других мирах или в Круговерти, натрезим отдавался драке ради драки, меняя стороны и не особо задумываясь о последствиях. Нередко выступал он и проводником для иллидари, помогая им добираться в обход охраны  до хранилищ артефактов и ценнейших библиотек, в итоге даже принимая некую клятву верности, а по сути - выгодную сделку. Знак иллидари и шанс получить пару лишних секунд, если того будет требовать случай Выгода. Но за последнее его все же не простили. Окруженный большим числом, демон был не только изранен, но и скован странной магией, что словно высосала часть его сил. Но нападавшим этого было мало. Прикрываясь правилом натрезимов “не убивать своих”, его отправили на Азерот, почти швырнув под ноги проходившему патрулю зандаларов. С трудом дав им отпор, Лаяргх был все же вынужден бежать. Собрав остатки своей силы, он попытался перенестись в другой мир. Но хватило лишь на небольшой “шажок” в Восточные Королевства. Собирая остатки своих сил в Восточных Чумных Землях и приняв в итоге облик Тедакора, натрезим стал теперь уже почти выживать в мире, который теперь уже не был готов прощать ему ошибок. Да и план мести, созревающий в его голове, требовал маневра для его  выполнения. Но все это - его личное дело, о котором знать простым смертным не надо вовсе.

Вода. Сколь прекрасна эта живительная влага. Она была сейчас вкуснее самого изысканного напитка. Прикрыв глаза, Марбас очень остро ощущал все тонкости этого особого вкуса воды из одного из ближних к Грессу источников. Нет, эта вода была отлична от той, что есть в городских колодцах. И дело было не только в серебре. Этот ключ всегда выделялся среди прочих, ведь имел вкус, напоминающий дикую землянику. Наверное, не нужно говорить о том, что в прошлом именно эта вода была самым желанным напитком для тифлинга. Помниться, выпивая ее, Марбас чувствовал себя таким счастливым, обычным. Да только никто, кроме матери, не хотел видеть в нем эту обычность. Для всех он был чудовищем. Полукровкой, уродом. И уже после - опасным чудовищем, которого родные по крови почти изгнали из дому, несмотря на то, что законы Гресса позволяли многим темным полукровкам оставаться внутри. Но так было раньше. Теперь все было иначе. И это иначе было понять необходимо. Не для себя. Для Анны.
Отчасти строгое замечание начальника стражи, заставило улыбнуться. Но лишь на пару секунд, хотя эту вольность человек бы вряд ли приметил, погруженный в бумажную волокиту. Зато тифлинг уже гораздо внимательнее смотрел на эту грустную усмешку, ловя после каждое слово. Пропуская их через себя и с некоей тоской смотря после на вытащенный из под одежды медальон со знаком рода Терен - насторожившейся змеей, лежащей на книге.
- Это Дом. И его не выбирают. Он просто есть, и, сколь бы ты его ненавидел, сама судьба будет заставлять в него возвращаться. 
Повернув голову к женщине, тифлинг отставил в сторону почти выпитый кувшин с водой и натянул обратно повязку с капюшоном.
Я не подвожу своих заказчиков.
Короткая фраза была сказана уверенным и даже каким-то жестким голосом. Невольно позволив искрам силы промелькнуть в глазах, Марбас не намного дольше задержался в кабинете. Разве что подписал ряд бумаг, а после быстрым шагом вышел на улицу, забрав также свои вещи. Свиснув, тифлинг пошел на ржание своего коня. Булановый жеребец стал почти сразу плясать в стойле и дергать головой, словно приветствуя. Тепло улыбнувшись, полукровка успокоил верного друга и, одев снятую упряжь, вскоре уже был в седле.
- Ну что, Тир, домой?
Конь дергает повод, и вскоре уже они оба летят по дороге, не хуже спешащих с донесением гонцов. Въехав в родной город, Марбас почти сразу ощутил, что в нем что-то поменялось. Он видел, как шугались от него люди, слышал осыпавшиеся проклятия. Но это не имело для него значения. Ничто не имело значение ровно до тех пор, пока он не остановился у родового дома Теренов. Через задержку слуги отворили красивые ажурные ворота, открывая путь к цели. Ступив на землю, да передав поводья конюху, маг быстрой походкой пошел в сторону сада… И замер, разглядев дорогие сердцу черты лица. Скрываясь в тени деревьев, совсем еще девочка читала чуть запинаясь книгу, а у ее руки сидел крупный ворон, с пугающими синими огнями вместо глаз. Именно эта птица замечает присутствие своего создателя. Карканье заставляет девочку отвлечься от своего дела, на секунду в ее глазах появляется сомнение, но стоит ткани упасть с лица мужчины, как она несется к нему, откинув все прочее в сторону.
- ДЯДЯ МАР!

***

Тело пробивала дрожь, руки снова и снова тянулись к ритуальному кинжалу, а на губах проскакивала улыбка. Марбас походил на безумца, но тьма города скрывала его облик от очень и очень многих. Правда, еще более важной она была для сокрытия твари, само существовании которой было немысливо для Гресса сейчас. Но, в деле были свои тонкости. Как-никак, во-первых, это была не тварь, а “искусство”, во-вторых создана за три года до всех этих событий, и в-третьих, стражники сами пропустили ее во время зачистки. А значит не пойман - не вор. Вслушиваясь в весьма мелодичный тихий скрежет, что возникал, когда Ищейка касалась передними лапами уже весьма редкой брусчатки, тифлинг то и дело опускал руку на холку своего творения, находившуюся чуть ниже его бедра. От подобной легкой ласки не то “пес”, не то “кот” довольно рычал и то и дело останавливался, чтобы легко боднуть ноги своей защищенной костяным наростом головой, да “заискивающе” глянуть рыжими огнями в пустых глазницах. Это раз за разом вызывало у Марбаса улыбку. Все же, по Ише, как “ее” любила называть Анна, он успел уже соскучиться. Это была потрясающая работа, изготовленная четко под запрос заказчика, но оказавшаяся уж слишком страшной, когда с “проблемой” было покончено. Кто же думал, что сохранив Ишу при себе, он сможет чуть упростить себе жизнь сейчас. Все же, возможность учуять призраков и духов с дальнейшим небольшим шансом нанести им крохотную рану особыми зачарованными “когтями-лезвиями” была сейчас крайне полезна. Последний поворот, и вот уже виднеется фигура ожидавшей его заказчицы, а Иша уставилась куда-то в сторону, чуть насторожившись.
- Надеюсь, не заставил тебя долго ждать, Фалька. И, смотрю, не один я заявился с “любимцем”, - Марбас улыбнулся, а после сжав от некоего нетерпения кулаки, посмотрел в сторону той части нищего квартала, откуда даже сейчас ощущался могильный хлад. - Давно уже не чуял такой силы. Что известно об этой твари?
Поступившее волнении в купе с азартом, пускают по телу новую дрожь и, дабы не упасть в грязь лицом, тифлинг вновь отвлекает себя тем, что начинает гладить и почесывать химеру, севшую рядом с ним. Подобное всегда помогало успокоиться.