Порой Дэдвуд чем-то напоминал ему Ист-Энд - тот же едкий запах низкопробной бурды и блевотины, у девиц, обслуживающих постояльцев волосы так же были спутаны в колтуны, да и поножовщина с обязательным участием рыжего Джима Хейза случалась пару раз в неделю - как по расписанию.  Хейз был раза в два крупнее Итана, и к тому же являлся счастливым обладателем 4,2-линейного револьвера системы Смит-Вессон. Трупов на его счету, правда, пока не было. Как и большинство новичков Хейз больше щеголял оружием, чем использовал в деле, но большинству ловцов удачи что-то совсем не хотелось проверять, насколько метко эта образина стреляет.
Только вот Итану было плевать, и в ответ на очередную поддевку он приложил бородоча мордой прямо о барную стойку. Тот хрюкнул, отер рукавом кровь и потянулся на ножом. Неловко, в общем, получилось.
Хотя, конечно, не настолько неловко, как тогда, в полнолуние...
Из салуна он вышел уже за полночь, пропоротое предплечье невыносимо ныло, но утешал тот факт, что ребра Хейза будут заживать не одну неделю. До прилюдного смертоубийства даже в Дэдвуде доходило редко, а если и доходило, то разговор всегда тут был куда как более короткий, чем в Скотленд-Ярде - виселицу на главной площади городка все еще никто не отменял. А так - словно и не покидал Лондон. Вот разве что запаха гниющих водорослей и йода не хватает. Итан хмыкнул. Оборачиваться назад он не любил - итак прошлое наседает со всех сторон, стоит забыться в дремоте. А тут совсем недалеко от искушения снова махнуть через океан. Нет уж, с него вполне было достаточно смутных воспоминаний о плотно сжатых в последней агонии кулаках Сенбена. Не хватало только, чтобы он еще кого-то прихватил на тот свет. Особенно...
Да ну, к черту, проще прикладываться к фляжке, да сопровождать золотоискателей к приискам за пару долларов.
Итан лениво пнул спутанный белесый ком перекати-поля и побрел вдоль Милл-стрит - туда, где заканчивались дома и маячили темные верхушки сосен. Месяц над его головой скалился в ухмылке, словно напоминая, что до полнолуния-то всего ничего осталось. Максимум неделя. А там уж придется убираться подальше в лес, и уповать на то, что ничто не поманит его поближе к человеческому жилью.
***

Костер на его излюбленной поляне почти прогорел, прежде чем Итан решил повнимательнее рассмотреть трофей -небольшой амулет на кожаном шнурке - медную плашку, перевитую цветными шерстяными нитками. Выпал, видать, во время драки да так и остался лежать на заплеванном деревянном полу салуна, даже после того как Хейза унесли.
Чендлер видел похожий у Четырех Медведей, когда тот опять упился в усмерть, и рассказывал, как обычно о снятых скальпах и стычках с кроу и каменных сиу. Может статься, Хейз стащил его у старика, или выиграл в кости, а может и снял с какого-нибудь трупа. В любом случае, навещать Джима, и возвращать ему пропажу Итан не собирался.
Четыре Медведя был из манданов, он был стар, немощен и перебивался у белых скудными заработками, чтобы хоть как-то наскрести денег на стакан "огненной воды". Его настоящего имени никто не знал, но кличка "Матотопа" в честь прежнего вождя его племени, приклеилась к старику намертво - до того он любил рассказывать о былых временах и подвигах великого воина.
Итан было занес руку, чтобы швырнуть плашку на угли, да передумал - если амулет принадлежал старику - отдать стоило бы. Не любил Чендлер близко соприкасаться с индейскими святынями. По своим, давним причинам, о которых-то вспоминать хотелось еще меньше, чем о Лондоне. Так что он пристроил находку прямо на колючем кусте можжевельника, да так и прикорнул, не снимая плащ, у костра, в наползающем предрассветном тумане.