[indent] Западный Край и правда был в плачевном состоянии.

[indent] Андуин откинул мокрые волосы со лба, стирая прохладную колодезную воду с лица, капли воды попали в глаза, размазывая желтоватые тона. Это явно не то, что он желал видеть в родном королевстве. Земли, высушенные, неплодородные, вытоптанные, кое где посыпанные солью, чтобы наверняка ничего не взрасло. И люди, уставшие, с тяжкими следами незавидной доли на лицах, голодные и оттого злые. Он пытался осознать первопричины происходящего здесь, того, что привело когда-то плодородные земли в столь неуютный край.

[indent] В Штормграде говорили, что всему виной Братство справедливости и их деятельность - воры и разбойники, что грабят обычных фермеров, жгут их дома и не дают обозам спокойно курсировать по дорогам, что грабят и насилуют, хватаясь за людей, что не могут дать сдачи. Хотя бы раз в неделю у врат замка появлялся полуживой фермер или рыдающая девушка, что рассказывали о происходящем во всех красках, хотя и по их состоянию все было понятно. Местный маршал говорил, что Братство прячется, хорошо маскируется, лжет и запугивает народ, достаточно умело, чтобы нельзя было толком вычислить их местоположение, хотя кто-то и говорил, что стоит спуститься ниже. Этим землям досталась лихая доля и Андуин даже не знал с чего начать, чтобы облегчить ее.

[indent] Начать, конечно, придется с малого.

[indent] Велен всегда говорил, что самое великое строилось с маленьких шагов и слова своего учителя он воспринимал со всей серьезностью, сейчас разматывая наскоро сделанную перевязку на боку несчастного, который, по его словам, напоролся на какую-то машину, пока пытался вспахать под поле участок земли. Рана была несильной, но уже начинала гноиться, пришлось сначала ее промыть, прежде чем Свет оставил на чужом теле вместо красного воспаленного разреза всего-лишь белесый шрам. Он бы мог убрать и его, но сил на такое не хватало, да и фермеру было достаточно - рассыпаясь в благодарностях, он оставил Андуина, называя его не его же именем. Принцу здесь все-равно делать нечего... здесь бы с ним случилось что-нибудь плохое еще с самого начала.

[indent] Он ведь хотел только взглянуть, посмотреть, правда ли все те рассказы, пересуды, которые он услышал из чужих уст. Удостовериться, что все и правда действительно столь ужасно, не выдумка юного разума, решившего, что будет весло посмеяться над своим новым знакомцем на празднике жизни. Нет, конечно не над принцем, Андуина Ринна туда бы не за что не пустили, но над каким-нибудь Мэтью Белами, пришедшим просто повеселиться - легко. Над обычным послушником, ничего особо из себя не представляющим, если бы не дар Света в руках, которыми он решил облегчить жизнь местному населению. Увы, но он не спасет их от голода, от собственных мрачных мыслей, от упадочного состояния и от этой жуткой жизни - он может только лечить раны да и только. Не особо много, если так подумать, но это все, что способен дать в данный момент принц.

[indent] Солнце стояло в самом зените, напекало голову, легким маревом проходясь по пустым пожелтевшим холмам. Он видел вдалеке очертания ферм, покосившиеся пустые амбары и посеревшие поля, на которых кое где пробивалась зелень возделываемых культур. Андуина тошнило, гадкий ком подкрадывался к горлу и застревал там, есть не хотелось абсолютно, да и какой-то тупой укол совести навещал при этом. Зато хотелось домой, под твердые стены, за спины гвардейцев, от чего желание остаться здесь лишь только увеличивалось - не может принц оставлять свой народ в столь плачевные дни их. Глубоко вздохнув, он вновь опустил голову в ведро ледяной воды, пытаясь придти в себя и сбить медленно подкрадывающуюся усталость и начинающий представлять серьезную угрозу тепловой удар. Почему же тут так жарко...

[indent] Принц трясет головой, ледяная вода бодрит, сбивает морок в виде усталости и дикой духоты, заливаясь за ворот рубашки и заставляя вздрогнуть. Зато сейчас он не думает о маленьких молоточках, что забрались под его черепную коробку и выбивают какой-то непонятный ритм. Самый простой вариант - получше всяких зелий, которые, к тому же, отвратительны на вкус.
[indent] — Это называется "закаляться" Несса и это даже полезно. — Он вытирает мокрые руки о штаны и не чувствует какого-то особого укора совести по этому поводу, вода оставляет на ткани темные пятна, которые высохнут уже через несколько минут. Он вновь смотрит на ту, кто привел его в этот край и улыбается. Обычно, когда люди рассказывают страшные истории - они приукрашивают, нагоняют жути, делают это специально, иногда даже чтобы не напугать, но чтобы разжалобить. Нравится некоторым, чтобы их жалели, кажется, словно они... нужны хоть кому-то, наверное. Грустно подобное, на самом деле. Но он уже убедился, что Несса врать не привыкла и приукрашивать тоже, возможно немного драматизировать из-за разворачивающихся событий, но это лишь только детали, Андуин уже понял, что она сама по себе такая.
[indent] Его здесь мало кто трогал, жреческий жезл и жреческие же нашивки как бы говорили, что он не только пришел с миром, но и без особого гроша в кармане. Деньги иногда приносили больше беды, чем пользы - это он тоже выяснил и уяснил уже очень давно. Но в этом месте, полном голодных и обездоленных, он выглядел слишком не на своем месте. Большая часть этих людей не знала жизни другой, кроме как на этих землях, не умела ничего, кроме как возделывать и пахать. Даже читать не умели, а школу открыть не могли - разграбят ведь и хорошо, если ночью через окно все вынесут, а не посреди беля дня попутно кого-нибудь пырнув. Несса вот тоже не умела, как сама говорила...
[indent] — Странно это как-то. — Ринн вздохнул, подходя ближе к почти что повалившемуся забору. — Эти ваши... механизмы, которые делают Братство, их что - специально затачивают, чтобы больней сделать? Рана-то у него глубокая, но ровная, правда лезвие грязное было, но все же...
[indent] Он поднял голову к абсолютно безоблачному небу, которое словно в издевательство было кристально чистым и до рези в глазах голубым, лишь только яркий шар солнца висел в самом зените и словно никуда не собиралось, полуденные тени нависли чуть ли не ровно. Он прибыл сюда помогать, но столкнулся с тем, что даже не знает, чем толком помочь. Едой? Ну привезут сюда обоз - другой, его разберут в течении нескольких минут и повезет, если без драки, а дальше как? Дальше кормить? Расточительно и глупо, об этом говорил еще отец, когда однажды на совете зашла тема о Западных Землях; чтобы изменить жизнь здешних людей следовало изменить всю обстановку в целом, отец считал, что начать нужно с Братства, что обосновалось на этих землях и держит людей под своей пятой, обирая и терроризируя; ну а далее все будет проще, ведь благодарный народ легко примет своих освободителей и их реформы... ведь так?
[indent] — Кстати, у меня есть немного времени.. — С этими словами Андуин извлек из-за пазухи пеструю книгу в тонкой обложке меж которой были зажаты несколько желтых листков - ничего особого, старое собрание сказок этих земель, которые ему читали, когда он был совсем ребенком, странная книга, полная воспоминаний, читал ему как отец, своим глубоким голосом, хмурясь и очень часто комментируя только что прочитанное, не очень лестно, стоит сказать; читала и Катрана, так тихо, практически шепча, что словно под гипнозом он проваливался в сон; в этих воспоминаниях был Болвар, были те, кого он больше никогда не увидит, сохранились между страниц старого бумажного изделия воспоминаниями полуразмытыми, но все еще дорогими. — Продолжим занятие?
[indent] Несса сказала, что не умеет правильно писать, он же сказал, что в этом нет ничего сложного, стоит только проявить немного усидчивости и терпения, именно того, чего так не хватало такой фаталистке, как эта девушка. Но если помогать, так всем и во всем. Да и находиться под палящим солнцем в это время было действительно глупым, еще немного и правда свалится с тепловым ударом. Далеко, впрочем, уводить он ее не собирался от небольшого навеса, под которым раньше хранили сено, а сейчас позволили расположиться ему самому, в таверне все-равно не было места, мимо проезжал как раз обоз, груженный, полный не только товара, но и охраны, которая забила все свободные места. А здесь было относительно тихо, холодно правда, ночами, но он точно помнил, что забравшись в самое нутро пряного сена становилось теплее, чем под пуховым одеялом.
[indent] Он присел под покосившимся и наполовину высохшим деревом, оперевшись на шершавый и серый ствол, подогнув под себя ноги, на всякий случай постучал рядом, приглашая сесть ближе. До этого Андуин никого писать не учил, так что энтузиазма в нем было на порядок больше, чем хоть какого-то представления, как делать это правильно. Но все бывает впервые и парень решил для себя, что хоть как-то, но Нессу отблагодарит, пусть даже и таким способом.
[indent] — Мы остановились здесь... если я помню... — Андуин перелистнул несколько первых страниц и открыл на оглавлении самое первой истории, протягивая Нессе лист и тонкий угольный карандаш, она не спрашивала по поводу карандаша, пусть он и видел в ее глазах подозрение - она прекрасно представляла, сколько такой карандаш стоит, но ничего не говорила, либо не выказывала подозрений, либо просто решила, что он не умеющий тратить деньги псих. — У тебя неплохо получается, правда, но нужно попробовать писать ровно и научиться пользоваться переносами. Начни переписывать с этой строчки.
[indent] Он постучал пальцем по черным буквам, подперев свободной рукой подбородок. Вспоминая прошлый раз... они здесь надолго.

Этот сезон в Западном Краю выдался неурожайным. Хотя даже старожилы уже успели забыть, когда ссохшаяся пыльная земля последний раз давала настоящий достойный урожай, которого хватит не только прокормить семью фермера, но и останется достаточно, чтобы продать излишки. Ведь любому человеку нужна не только пища и вода, но и одежда в конце концов, инструменты труда, чтобы иметь возможность вырастить новый урожай.
Но эта земля уже давно забыла о том, что такое излишки. А люди, всё ещё сражавшиеся за неё - что такое достаток.

И всё же именно эту землю Братство избрало своим домом, своей базой, именно отсюда распространяя своё влияние далеко за пределы Западного Края. Разбойникам не нужно было бороться за урожай, они не смотрели с тоской на растрескавшуюся почву. Через эти земли пролегали пути многих торговых караванов. Их хватало с лихвой. Конечно, торговцы и путешественники были не в восторге. Но кто их спрашивал?

Западный Край превратился в поле бесконечной битвы, но Эдвина ван Клифа всё устраивало. Ван Клиф не позволял своим людям превратить то, что ещё оставалось от фермерских хозяйств, хотя бы потому, что брать там было нечего. А самое главное – глава Братства прекрасно понимал что значит «возобновляемые ресурсы». Если некому будет трудиться, то и грабить потом будет нечего. Так что разбойники границы знали, в большинстве своём сдерживать себя умели.

- Эдвин. Я насчет твоей дочери.
Глава Братства обернулся, хоть и предполагал, что именно беспокоит его товарища по оружию. Он уже услышал, что в последние дни его Ванесса проводит слишком много времени в компании совсем ещё юного послушника из Штормграда.
- Слушаю тебя, Хартаган.
Собеседник несколько замялся, по всему его виду было ясно, что разговор не доставляет ему никакого удовольствия. Обсуждать семейство ван Клифов вообще было весьма тяжелой затеей.
- Этот пацан снова ошивается вокруг неё.
Разбойник плечами.
- Я послал парней собрать информацию, как ты и просил, но пока всё весьма скудно. Скоро вернутся лучшие. Я надеюсь, хоть кто-то всё же будет полезен.
Ван Клиф поджал губы, у него совершенно не было желания кого-то дожидаться и слушать доклады. Наверное, это было немного странно. Жестокий, бескомпромиссный и хладнокровный глава Братства на удивление искренне любил свою единственную дочь, проявлял совершенно нетипичное беспокойство и вообще вполне походил на заботливого отца.
- Ладно.
В одном этом коротком слове решительности больше, чем во всех разговорах прошлых дней. Хартаган лишь проводил своего босса глазами. Ладно значит ладно.

Решение разобраться лично отдавало стальной уверенностью и, как выяснилось, оказалось весьма своевременным.
Эдвин застал свою дочь в компании белокурого пацана под засохшим деревом. Именно там, где и говорил его помощник.
Странный этот Мэттью или как там его. Для чего он здесь? Лицезреть опустевшие поля? Нести Свет отчаявшимся? Лечить покалечившихся фермеров? Кстати, к Расти тоже есть вопросы. Не надо думать, что он, Эдвин ван Клиф, не заметил произошедшего. Он чертовски хотел услышать историю о том, как несчастный парень напоролся на жнеца и выжил. Но сейчас этот вопрос не слишком волновал ван Клифа.
Куда больше его волновало зрелище, представшее перед его рассерженным взором.
Его дочь целовалась. Совсем не по взрослому, но для и без того находившегося не в самом лучшем расположении духа отца этого было более чем достаточно.
Да что она нашла в этом пацане?! Он же, наверное, ни клинка в руках держать не умеет, ни как-то ещё постоять за себя. Только книжки вот… Его дочь что, писать учится?! Да зачем ей эта блажь? Как-то будто выведенные карандашом каракули помогут хоть как-то выжить и обеспечить своё будущее!

Как именно Эдвин оказался в нескольких шагах от детей, сказать было сложно. Глава Братства славился как умением скрываться в тенях, так и банальным навыком сливаться с толпой. Благо внешностью он не слишком выделялся и взглядов к себе не приковывал. Конечно же, это касалось только тех, кто не знал его лично.
И сейчас вместо доспехов он носил вполне неплохую, но неброскую кожаную одежду, а его лицо не украшала красная маска. Но сталь в зеленых глазах выдавала в нём хищника.
- Дочь. – Строгий, но не холодный голос. – У меня есть к тебе вопросы.   
[nick]Edwin vanCleef[/nick][icon]https://i.imgur.com/EataZ5Q.png[/icon][status]Не надейся на победу[/status][LZ]Глава Братства Справедливости[/LZ]

Отредактировано Siegfried Kane (2019-11-05 23:09:42)

[indent] Он ощущал крайнюю неловкость от происходящего. А еще, где-то на периферии сознания, маячила мысль, что в этих разборках он явно лишний и пятое колесо. Кому как не Андуину знать, что значит спорить с родным отцом; Вариан обладал не только характером вспыльчивым, но и удивительной упертостью, которую, по словам остальных, Андуин благополучно унаследовал и применял в очередной конфронтации. И он чувствовал, что в разборах между отцом и дочерью делать ему нечего; конечно же любящий родитель не тронет своего ребенка и не поднимет на него руку, вот только не все родители были хорошими…
[indent] Принц поднялся со своего места, отряхивая походные штаны от желтоватой пыли западного края, аккуратно складывая листы, что и так достаточно сильно помялись, в этом месте вечного недостатка для него они были действительно ценными.
[indent] — Я не понимаю, что в этом плохого? — Андуин взглянул на Нессу, слишком встревоженную, словно сейчас за такое ее отец набросится на стоящего перед ним послушника с кулаками за такое, казалось бы, невинное действие. Не то, чтобы он был экспертом в поцелуях и целовался раньше, но даже представляя перед собой достаточно вспыльчивый образ Вариана не в самый лучший момент его душевного состояния, ярости и тем более рукоприкладства в голову вот совсем не лезло.
[indent] Это другое.
[indent] Это ревность.
[indent] Словно Андуин собирается отбирать нечто очень важное, что было далеко не так. Он даже совсем не расстроен и не опечален, что их разговор прервали, признается в другой раз, еще будет время, а пока что… да, наверное стоит произвести хорошее впечатление на человека, который, судя по глазам, о нем самом мнение не самое лестное уже составил. Вернее, о Мэтью.
[indent] — Я пришел помогать. — Принц пожал плечами. На самом деле, будь он и правда послушником из Нортшира, то этот холодный тон вполне мог бы напугать и даже привести в ужас, но он был Андуином, который этот холодный тон слышал чисто часто – от учителей в часы тренировок или же от тех, кто ему смерти желал, а к своим годам такое, увы, было слишком часто. Так что он просто улыбается, как умеет, он не кажется испуганным, смущенным или сбитым с толку. — Свет велит быть милосердным, он велит помогать тем, кто просит о этой помощи и протягивать руку тем, кто упал и оступился. Этот край пережил множество бедствий, его жгли и грабили, его вытаптывали и засыпали солью. Да и разбойники, что грабят несчастных фермеров, все еще где-то здесь…
[indent] Он тихо вздыхает, наверное, отец Нессы и сам прекрасно знает о этих напастях. Возможно, именно из-за постоянной угрозы со стороны людей в красных повязках он и стал таким подозрительным. Народ шепчется о Братстве справедливости по темным углам, но никогда не обсуждает в открытую, словно боится, что за ними подслушивают и подсматривают изо всех теней.
[indent] — А ты не говорила, что твое полное имя Ванесса… — Андуин вскидывает брови в удивлении, кому как не ему говорить об умалчивании своего имени. Но все же, он успокаивал себя тем, что расскажет ей, очень и очень скоро. Вот только пусть отец ее отойдет, а лучше и вообще покинет их, признаваться вот так и в открытую кто он есть на самом деле попахивает более нервным расстройством, нежели честным разговором.
[indent] — И я не собираюсь ни к кому домой! — Андуин пожимает плечами, ловя на себе взгляд Нессы. — Вернее, это было бы мило, но мне удобно и здесь. К тому же, здесь всем все видно и никто не подумает… ничего неправильного, если вдруг что…
[indent] А ведь он уже успел осознать, что в крае, где каждый друг друга знает, слухи разносятся быстро, тем более скандальные, тем более, если они касаются таких загадочных приезжих как он.

Да на самом деле чего он так вцепился в паренька? Как будто у молодой девушки не может быть увлечения столь же юным светловолосым парнем с добрыми голубыми глазами, пусть он и послушник какого-то там монастыря. Быть может это просто временная симпатия, на которую так горазды подростки. Здесь он ничего не может поделать.
«Твоя дочь выросла, тьма тебя дери».
Крошка Несс уже не крошка, а без пяти минут взрослая девушка. Девушка, которая вполне вероятно, захочет завести свою собственную семью. Мужа и детей. И очень желательно без тени отца за своей спиной.

Эдвин взглянул на вставшего парня так, как умел – сверху вниз, оценивающим, пронзительным взглядом, цепляясь за каждую деталь. Как же юнец выделялся среди нищих, изголодавшихся жителей Западного Края. А затем на мгновение закатил глаза.
Ну конечно же. Идеалист. С парнем разговаривает некий свет и велит ему идти в самые нищие земли искать обездоленных и внушать тем, что пока они дышат - ещё не всё потеряно. И об этом рассуждал малец, который даже не знает, что такое лечь спать голодным. Что такое потерять всё. Бросить свои дома, всё нажитое имущество, смотреть, как гибнет дело всей твоей жизни, как на твоих руках умирают твои друзья и близкие. Ещё ни одного человека потери не сделали добрее и милосерднее.
- Ты ничего не знаешь о бедствиях этого края. – Спокойно и холодно произнёс ван Клиф.
И что только его дочь нашла в этом парнише?
Может ей именно этого и не хватало в этом суровой краю. Немного детской наивности и веры в идеалы. То, чего ей точно не могла дать жизнь с разбойниками.

Глава Братства Справедливости вздыхает, глядя как его дочь сжимает руку парня. Наверное, он бы и сдался. Закрыл глаза на эти баловства с обучением грамоте и романтике с красивым блондинчиком-идеалистом и его другом светом. Но в этом момент к Эдвину подходит его друг и помощник – Хартаган Старк. Ван Клиф чуть скашивает взгляд, замечает приспущенную красную повязку на шее, хмурится. А затем слышит слова.

И Эдвин ван Клиф меняется в лице. Поджаты губы, каменеют скулы, чуть расширяются зеленые глаза, в которых появляется хищный блеск. Удивление, ярость, удовлетворение, холодный расчет, всё разом. Пальцы чуть вздрагивают, сжимаясь в кулаки.
- За мной. Оба.
Это уже голос не отца. Это голос, которому невозможно перечить. Эдвин бросает взгляд на Хартагана, медленно кивает. Его люди прикроют.

Только теперь Эдвин словно вспоминает, что речь идёт не только о парнишке, но и о его дочери, и что у неё чертовски много вопросов.
- Здесь недалеко.

В добротном доме в Луноречье, темном и прохладном, провожаемых Хартаганом подростков встречает уже не невзрачный мужчина, способный легко затеряться в толпе, а настоящий предводитель разбойников. Пояс украшен саблями, а на шее та самая знаменитая красная повязка, приспущена, как и Старка, лицо открыто, словно ассассин желал, чтобы все его эмоции были понятны и открыты.
- Ну и как Вариан Ринн умудрился потерять своего щенка?
Губы Эдвина опасно дрогнули.
- И что тебе на самом деле нужно от моей дочери?

[indent] Он сразу осознал, что что-то было не так, с того самого момента как к отцу Ванессы подошел человек с красной повязкой и что-то шепнул. И человек вмиг преобразился, а внутри Андуина проскользнула холодная мысль, отравляющая сознание, что не надо было говорить посланным за ним агентам, что он отправился к ферме Сальденов, а не ближе к Луноречью. Но Андуину хотелось доказать, себе, отцу, всем остальным, что он не стеклянный мальчик, хрупкий как фарфор, а вполне стойкий, взрослеющий юноша, способный не только встретиться лицом к лицу с бедами, но и помочь с ними.
[indent] А руку его сжимают так сильно, что пальцы ноют и в этот момент принц догадывается, что полная бравады девочка сейчас боится как никогда и от этого осознание чего-то неприятного лишь еще сильнее сосет где-то под лопаткой. У обычного разбойника такое количество людей, неужто? Андуин напрягается, глазами скользя по грязным улочкам, примечая, что западней есть кладбище, а сама улочка на удивление пуста для такого полудня.
[indent] Он останавливается в доме, плотно сжимая губы, в какой-то момент желая выругаться, прямо как отец, когда что-то шло очень даже не по плану. Можно было бы сделать по простому - прикинуться идиотом. Сделать непонимающее лицо, удивиться и ужаснуться, посмеяться над тем, что его назвали сыном Вариана Ринна и сказать что-нибудь из разряда, что на солнце часто солнечный удар переходит в бред. Он не был, как это говорили, особо заметным мальчишкой, светловолосых и светлоглазых по этим землям ходило множество, тем более подобного возраста, дитя начала времен благоденствия, когда люди вернулись домой и пытались заново построить свою жизнь, собственно, как и Ванесса. У него нет отличительных знаков, за его спиной нет агентов, что могли бы устроить пальбу, потому что он же сам их и увел со своего следа и теперь еще неизвестно, когда они прочешут край и осознают куда именно он направился. Слово одного разбойника без веских доказательств не есть что-то железное и Андуин смог бы даже, возможно, обдурить их, убедив, что вовсе не принц и все это недоразумение.
[indent] Но человек перед ним, с красной повязкой, с саблями, с этими зелеными глазами и темными волосами, Андуин не мог понять, почему сразу не отметил сходства с теми розыскными листками, которые прибиты чуть ли не к каждому дереву.
[indent] — Эдвин ВанКлиф, - глухо произносит принц, смотря на человека, что был причиной всех бед, свалившихся на этот край, тем, кто пытался ввергнуть страну в хаос и кого так отчаянно ненавидел отец, желая смерти и от которого была вся скорбь. Андуин сжимает кулаки, эта ярость бурлит и в нем, словно в котле и сдержать ее и правда очень сложно; хочется наброситься на него, обрушить силу Света на голову разбойника, отомстить за боль и обиду. За его боль и обиду. — Ты убийца...
[indent] Андуин вскидывает голову, смотря на того, кто повинен в смерти его матери, из-за кого он никогда не знал её лица, голоса, из-за кого великая скорбь погрузила их королевство в беспробудный сон. Ярость внутри предлагает совершить отмщение, здесь и сейчас, да, он явно слабей физически лидера братства, но у него было преимущество, по всей видимости ВанКлиф в нем угрозу не видел, наверняка считая, что раз принц жрец, то и с оружием обращаться не умеет, достаточно, чтобы успеть выхватить кинжал у стоящего слишком близко старика и метнуть в мятежника... Но перед носом опять появляется Ванесса, загораживая собой и отделяя Андуина от своего отца, заставляя вспомнить, что он здесь не один и беспокоиться должен не только за себя, по инерции перехватывая ее руку, но продолжая сверлить мужчину холодным взглядом.
[indent] — Я пришел сюда помогать, а не строить козни. — Холодно произносит принц, смотря на разбойника и не отводя взгляда. Был бы он ребенком, наверняка бы испугался всего происходящего, но заглянув в алые глаза готового сожрать тебя дракона, обычный человек уже не так страшен и зубы у Эдвина уступают по размерам клыкам того зверья, что спускали на него культисты. Он сейчас вот совсем не хочет думать о том, чья именно Ванесса дочь и как так получилось, что из всех людей, которые есть на земле, он последовал за ней. А ведь она, наверняка, знает, чем занимается ее отец, оттого и боится...
[indent] — В отличие от тех, кто грабит крестьян, я не имею привычки трогать невинных женщин и детей или разбивать им голову, если что-то идет не так, как хотелось бы. — Он был слишком мал, для того чтобы помнить, впрочем добрые люди конечно же давно рассказали принцу, что в момент, когда голова Тиффин треснула от удара камнем, она держала его на руках. Быть в момент смерти её и не помнить этого оказалось слишком тяжелым, особенно теперь, когда приходилось смотреть на убийцу королевы своими глазами.
[indent] Это была обида, а ее унять не так уж и просто. И скорбь, которую так просто не зализать, которая заставляла кипеть внутри ярость, словно в котле.
[indent] Возможно, он не так уж и сильно отличался от Вариана, как думал первоначально...

Взгляд Эдвина ван Клифа смягчился на мгновения, мгновения, которые он смотрел на свою дочь. На свою добрую, искреннюю Несс, которая безо всякой задней мысли полюбила красивого и умного мальчика, не думая о последствиях, о злых умыслах, полюбила так, как могут любить только дети. И теперь она просила отпустить мальчишку, всё так же не думая последствия.
- Несс. – Эдвин вздохнул. – Я понимаю, ты хочешь добра для… - чертовго королевского щенка - …человека, который тебе симпатичен. Но ты ведь понимаешь в чем дело. Я отброшу то, что этот щенок уже успел увидеть рассмотреть или узнать. – О самых важных тайнах Эдвина ван Клифа не знала даже Ванесса. Не потому, что он хотел что-то от неё скрыть. Незнание порой очень хорошая защита. А свою дочь лидер разбойников был готов защищать всеми мыслимыми и немыслимыми способами.
- Он видел тебя. – Голос ассассина стал жестче. – И он знает кому об этом рассказать. В Штормграде хватит тех, кто знает распорядиться этой информацией.
Ван Клиф отвел взгляд куда-то в сторону.
- Тех, кто знает, как использовать эту информацию против меня.
Ванесса поймёт. Должна понять.

Лидер Братства молчит некоторое время. Ему не нравится абсолютно всё, что происходило здесь, в этой комнате, ему не нравилось, куда заходил весь этот разговор. И дерзость королевского щенка не нравилась ему особенно.
- Думаешь, побродил тут среди фермеров и уже обо всём знаешь? Обо всех бедах этого края? О том, кто в чем виноват?
Разбойник смеется.
- Хороший из тебя получится король. Достойный.
Иронией в голосе ван Клифа можно было бы убить.
- И теперь ты считаешь, что знаешь о моих планах. Знаешь, как я поступлю.
Улыбка сошла с волевого лица.
- Зря.
Может и правда убить наглеца. Прикопать где-нибудь в шахтах, там, где его никогда не найдут. Не так уж далеко могут дотянуться руки не только местного ополчения, ван Клиф знал куда не в состоянии дотянуться даже Матиас Шоу.
И тем самым он разобьёт сердце своей дочери. Девочки, которая сейчас с любовью и страхом смотрела в его глаза, сжимая руку белокурого принца. Отнимет у Вариана Ринна последнего дорогого человека и обречет Западный Край на продолжительную войну.
Пацан был прав. Не убьёт. Не из милосердия или по зову совести. Хотя, по правде говоря, мальчишка был виноват лишь в своём дурном воспитании и том, что унаследовал фамилию своего отца.
Нет. Ради дочери. 

- Несс права. Я не стану воевать с беззащитным. Ты, - Эдвин буквально припечатал принца взглядом бескомпромиссных зеленых глаз, - беззащитен.

Впрочем, юный Андуин Ринн оказался не так уж беззащитен. Если длинный язык можно было считать за оружие.
"К тому же... вы ведь не оставите будущего внука без отца, так?"
В редком ряду стоявших позади людей в масках кто-то поперхнулся. Двое отошли назад, скрываясь от греха подальше в тенях. Ещё одного разбойника пробил истерический кашель.
Почти полдюжины внимательных глаз устремились на Эдвина ван Клифа, словно ища поддержки.
Лидер Братства чуть не порезался собственным ножом, который крутил в руках.
Что именно в тот момент отразилось на его лице сказать было очень сложно, но кому-то из разбойников пришла в голову мысль, что босс может решить не оставлять свидетелей.
- Что?
Прозвучало вот совсем не дерзко.
А Эдвин ван Клиф за пять секунд успел подумать больше мыслей, чем за последние несколько дней. Как? Когда? Его дочь слишком юна чтобы… Или нет? В какой-то миг пришло осознание того, что он может благополучно породниться с королевской семьей, а они с Варианом станут дедушками одному ребенку. В его планах месть Штормграду выглядела вот совсем, совсем не так.     
- Ванесса?! – Голос разбойника звучал так, словно перед ним разом материализовалась вся армия Штормграда верхом на розовых единорогах.

Отредактировано Edwin vanCleef (2020-02-20 03:47:33)

[indent] Даже если Андуин об этом пожалеет... это того стоило.
[indent] Не каждый день можно заставить человека, что является проблемой для земель вот уже сколько лет подряд, издать звук, который был не похож ни на что, а лицо выразить крайнюю степень непонимания. Ну что ж, принц хотя бы добился своего - сбил ВанКлифа с его настроя и смог хоть немного, да подпортить настроение. Очень по детски и ребячески, но он и так казался слишком взрослым, можно было бы позволить хотя бы это. Занятно, что Несса не стала его переубеждать и как-то отца успокаивать, говоря, что это все ложь, от этой тишины, кажется, стало еще странней и она звенящей недосказанностью повисла в воздухе. И тревогой во взгляде ВанКлифа, который, кажется, его слова принял за правду.
[indent] — Что? — переспросил Эдвина Андуин, пожав плечами, словно ничего особого не произошло. Ну что ж, наверное убивать зятьев даже среди разбойников моветон... наверное.
[indent] Он не боялся разбойника, в конце концов ВанКлиф обычный человек, а страх перед людьми исчез у него очень давно, как и перед кровью, на самом деле, перед болью. Отец всегда повторял, что настоящий мужчина не хнычет, будь то разбитая коленка или порез на тренировке, Андуин не должен выказывать слабости, пусть даже и перед своими людьми, что уж говорить о противниках, что даже в самые последние минуты его жизни должны лицезреть исключительную решимость и доблесть, а не страх и подобострастие. Конечно, с такими советами долго не протянешь, но Вариан был героем для столь многих, точно так же, как для этого множества Андуин был слаб и не способен справиться с чем-то самостоятельно...
[indent] — Не следует тут оставаться. — Он медленно делает шаг в сторону, чтобы его штанину перестали трясти. — Здесь холодно и влажно, не хватало, чтобы ты заболела. В этом краю кроме меня и жрецов осталось катастрофически мало — никто не хочет сюда возвращаться.
[indent] Обо всем он скажет позже, о том что думает, об общей ситуации и о том, что с этим делать. Окружающие люди желают перерезать ему горло, вздернуть, еще много достаточно некрасивых вещей, полностью оправдывая свое звание отбросов общества, привыкших только отбирать у беззащитных и нападать на безоружных детей. Это здесь, в подвале, они скалятся словно хищники, потому что уверены, что стоящий перед ними мальчишка не сможет ничего сделать, не сможет дать сдачи. Будь перед ними человек вооруженный и достаточно с виду внушительный, разговор бы с ним был другим, да и выражения их лиц тоже...
[indent] — Надеюсь, этот разговор закончен? — Андуин приподнимает голову, складывая руки на груди. — Мне больше нечего вам сообщить.
[indent] Хотелось бы сказать еще что-нибудь, о чем он пожалеет, но если от этих слов он не заработает себе клинок под ребра, то обыск с пристрастием точно, а вот желанием раскрывать свои карманы перед разбойниками он абсолютно не горел. Хотя бы потому, что в одном из них все так же теплился камень возращения от тетушки, который она отдала ему так давно и что переносит его в ее полную света башню. Главное, чтобы они ушли, оставили его одного, потеряли бдительность, впрочем, они уже достаточно расслабленны и видят в нем всего лишь языкастое дитя.
[indent] Андуин прикусывает щеку с внутренней стороны, чтобы не брякнуть еще чего-нибудь напоследок. И лишь только сверлит взглядом Эдвина ВанКлифа.