Безопасность Орды лежит на плечах сотен и сотен рубак. Каждый из народов хранит собственные земли и вносит посильную лепту в общее дело. Но с открытием Темного Портала баланс сил нарушился. Орде пришлось направить большое войско в Запределье и потратить колоссальное количество ресурсов не только на обеспечение безопасности собственной армии от враждебного и незнакомого мира, но и от старого врага - Альянса. Стычки между фракциями не прекращались на протяжении всей экспедиции и в итоге потрепали обе стороны конфликта. Затянувшееся противостояние, ко всему прочему, замедляло возвращение воинского контингента обратно на Азерот.

  Как следствие, защита родных границ ослабла и внутри них разного рода отребье стало задирать свои поганые рыла. Поставки провизии в отдаленные, засушливые регионы то и дело срывались из-за нападения на караваны Кодо, погонщики которых денно и нощно штурмовали Зал Вождей с прошением выделить дополнительные патрули хотя бы на охрану главных дорог. Застава Моршан тоже то и дело подвергалась нападениям калдорай, использующих любую возможность насолить давнему обидчику и раз и навсегда вытеснить его из родных лесов, оставить которые Орда не могла по причине острой нужды в древесине.

  Простым рубакам, таким как Тагар, приходилось вкалывать за троих. Но он не жаловался. Он вообще мало говорил. Больше делал, благо силы и воли ему хватало. Хотя бы по орочьим меркам. Привыкший жить впроголодь и кочевать с места на место, Громобой находился на седьмом небе от счастья. Что в его случае выражалось в молчаливом спокойствии.

  Прошло несколько месяцев с той поры, как Назгрел откомандировал его и орчиху Хагру под командованием ветерана Негала обратно в Оргриммар, где они вернулись (а в случае с Тагаром заступили), к несению обычной службы. Их маршрут был дальним - от главных врат до Лагеря Таурахо и обратно. Обычно возвращались они уставшие и голодные через несколько дней, но неизменно радостные. После выжженных пустошей Запределья степи Калимдора казались раем. Отдыхать долго им, тем не менее, не давали: уже упомянутая ранее нехватка бойцов и медленное возвращение контингента домой дестабилизировали обстановку в регионе.

  На патрульном маршруте отряда Негала это выражалось в постоянных нападениях на одиноких путников. Орк уже клыки от злости стер, получая очередной нагоняй перед каждым патрулем от начальства за то, что его бойцы до сих пор не разобрались с этой угрозой. Конечно, можно было поступить как все, проще: нанять какого-нибудь несчастного безумца, который за 3 медных монеты и треснувшую дубину спустится в любое подземелье, убьет там десятерых драконов и спасет всех жгучих зеленокожих брюнеток, попутно достав непонятно откуда взявшийся доспех из Горнила Адского Пламени, но, в последнее время, таких что-то поубавилось.

  А вот проблем меньше не становилось. Изможденная очередным потраченным впустую днем в седлах, тройка подъехала к Перекрестку уже затемно. Варги устали, из их клыкастых смердящих пастей повываливались языки и они тяжело пыхтели. Едва со зверей стянули упряжь, они набросились на воду в корытах, словно бешенные, попутно толкая и цапая друг друга за лапы и хвосты.

- Тром-ка, Негал! - донесся приветственный клич с дозорной вышки.

- Тром-ка! - зычно и угрюмо отозвался орк, потирая затекшую шею.

- Наконец-то отдых, помираю от усталости, - Хагра уже хотела скрыться в бараке, когда заметила, что Тагар отстал. - Эй, полукровка! - с раздражением окликнула она. - Что ты там высматриваешь?

  Громобой взобрался на середину вышки и сосредоточенно вглядывался в темноту. Факелы рубак, стороживших подступы к лагерю, едва ли разгоняли её. В права вступала черная и безлунная ночь, из-за которой невозможно было разглядеть ни зги. Шаману, однако, не требовалось видеть глазами, он вслушивался в шепот ветра, духи которого донесли до него отвратительный визг и звуки далекого боя.

- Сражение. Там, - угрюмо ответил воитель и бросился к южному выходу из лагеря.

Хагра закатила глаза и причитающе возопила, привлекая внимание командира. Негал бросился вслед за подчиненным, остановив его у самого выхода.

- Звери устали да и мы тоже, сейчас нельзя бросаться незнамо куда. Как ты вообще можешь быть уверен в том, что не ошибся в своих видениях? Может тебе солнце за день дороги напекло? - воитель положил руку на наплечную пластину Громобоя, стараясь удержать, но тот лишь ответил угрюмым молчанием и тяжелым взглядом. - Без волка ты не доберешься, а Кае нужен отдых, - уже с нажимом, почти прорычал командир. - Рано утром выдвинемся и прочешем всю округу в той стороне.

- Да, - согласно кивнул Тагар. - Ты прав. Волк доберется быстрее, - с этими словами он бросился вперед и в мгновение ока перекинулся в громадного призрачного зверя, что скрылся в пустоте, под проклятья Негала.

***

  Мок’Натал опоздал.

  Когда он подоспел к месту, которое видел Дальним Зрением, маленькой храброй фигурки на холме уже давно не было. Зато у его подножия скопилась солидная груда тел. Тучные туши, свиные рыла, шипастые головы и спины - свинобразы из клана Иглошкурых. С этими обитателями Калимдора Тагар уже успел познакомиться. И знакомство это было отнюдь не самым приятным.

Развоплотившись из призрачной формы, полуогр опустился на одно колено, звякая доспехами и извлек стрелу из мертвеца: тонкая, аккуратная, с необычным наконечником и еще более странным, красным оперением. Орки не делали таких стрел. По сравнению с их грубой работой эта казалось произведением искусства. Полукровка не был хорош в стрельбе, но даже его скудных познаний хватало на то, чтобы понять, что такой стрелой умелый лучник может поразить цель со ста шагов точно в глаз.

  Отбросив её в сторону, Тагар поднялся, огляделся: трупов было много, но натоптал кто-то в два раза больше. Судя по всему, кем бы ни был загадочный стрелок, отбиться он не смог. Но вот тела его тоже нигде не было видно. Ни на вершине холма, ни под ним. Может, его схватили? Догадка подтвердилась почти сразу, когда шаман нашел след, будто б что-то небольшое волоком тащили по земле дальше, на юго-запад, к горной гряде.

  От чего-то не сомневаясь, что найдет там пещеру этих тварей, Громобой снова обратился призрачным волком и бросился по следу. А тем временем, через пару часов, уже должно было начать светать...

Отредактировано Tagar Thunderstroke (2019-12-05 10:47:43)

Степи - пустынное и неприветливое место. Днем здесь засушливо и жарко, а в редкие дождливые дни долина превращается в труднопроходимое грязевое месиво. Тяжелые кодо, нагруженные до предела, утопают под собственным весом, пока несчастные погонщики борются с превратностями непогоды. Но самое интересное начинается, когда небесное светило скрывается за горизонтом: температура стремительно падает и единственным спасением от холода становятся приветливые и уютные костры укрепленных лагерей, таких, как Перекресток. За высоким частоколом и кружкой грога вечера проходят быстро. Кутаясь в меха и шкуры, незнакомые до этого, орки, тролли и таурены превращаются в одну большую, сплоченную и дружную семью. В этом и кроется истинная сила Орды: в собрании народов, сохранивших в себе дух дикой свободы. Отринутые остальными, они выживают и преуспевают там, где другие давно бы потерпели неудачу.

  Пока быстрые и сильные лапы несли Тагара через долину, он краем сознания представлял боевых товарищей, греющихся у костра. Хагра и Негал сейчас, наверняка, перекидывались друг с другом скабрезными шуточками, в компании других патрульных, чей маршрут заканчивался или начинался в сердце Северных Степей. Они действительно были семьёй. Семьей, частью которой Мок’Натал себя не ощущал. Он присоединился к Орде, воочию узрев их доблесть, но так до конца и не понял, что делает ордынца таковым. В глубине души шаман так и остался одиночкой...

  “Полукровкой” - от этого слова он почувствовал укол в груди. Все они за глаза (кто потрусливее) и в лицо (кто посмелее), назвали его так. Огрским выродком, лишь наполовину настоящим орком. А может так ему хотелось думать? Тагар привык жить один. Воевать один. Страдать и истекать кровью… в одиночестве. И смерть свою он себе тоже представлял такой. Не потому ли он бросился в темноту? Приказ Негала был правильным, тактически верным. Сейчас, идя по следу отряда свинобразов, Громобой понимал это еще лучше. Пара часов до рассвета не сыграют большой разницы для того, кто принял бой у холма. Скорее всего этот незнакомец уже был мертв. А вот останься Тагар с отрядом, принес бы больше пользы отдохнувшим и готовым к бою.

  Так может он просто искал смерти?

  Громкой, быстрой и кровавой. На поле боя, в окружении врагов. Так и умирают настоящие орки.

  Орки? Почему он подумал о них? Он хотел быть орком? Таков их путь? Да, вероятно таков. Но это явно не путь Мок’Натал. Так кем же ему все-таки быть?

  Мерзкое хрюконье разнеслось по округе, заставив мысли шамана сфокусироваться на одной точке и отмести все лишнее. Звук был похож одновременно на смех и на примитивную речь. Волчьи глаза легко уловили три невысокие фигуры в тусклом свете факелов: сгорбленные, с шипастыми головами и спинами, облаченные в грубую, кое-как слаженную броню из кусков плохо обработанного железа и полосок кожи. Часовые. Тагар припал к земле, прижимая уши и хищно скалясь под угрожающий утробный рык. Его призрачная форма надежно скрывала зверя в предрассветных сумерках, давая возможность оценить обстановку.

  Охрана не казалась серьезной, твари просто стояли у входа в пещеру гурьбой, изредка поглядывая по сторонам и развлекая себя разговорами. Зря. Если бы они ответственнее относились к своим обязанностям, то увидели бы, как призрачный волк прокрался в тенях и взобрался на выступ, над входом в пещеру. Но чего еще ожидать от зверолюдов?

  Вернув себе прежний облик Тагар осторожно взглянул на свинобразов сверху, правую руку он уже положил на массивную рукоять Гор’гаха, торчащую из-за пояса. Гром и молнии не помогут ему в этом бою - на раскаты переполошиться весь иглогривый сброд. Значит сделать все нужно было быстро и тихо. Старомодно. Без грохота и взрывов. Одним могучим прыжком он подбросил себя в воздух, со скрежетом извлекая меч из ножен. Тяжело приземлившись прямо рядом с ближайшей тварью он разрубил её надвое, вложив в удар массивного клинка всю свою устрашающую силу и вес.

  У иглогривого небыло ни шанса. Гор’гах рассек его от шеи до бедра, наискосок.

  Пошла кутерьма.

  Один из часовых оказался самкой, причем необычной: всполошившись, она завизжала что было мочи и начала делать взмахи руками, концентрируя энергию для произнесения примитивного заклинания. Стремительно сократив дистанцию с ней и последним свинобразом, Громобой схватил тварь за горло, подняв ту над землёй, словно игрушку. Свинобразы были приземистыми, мусклуистыми, с толстой, почти неразличимой шеей. Но Громобой обладал телом огра, а потому его громадная ладонь тут же стиснула кадык твари. Оставшегося противника он со всего размаху пнул ногой в рыло. Толстая бронированная пластина на голени вмиг размозжила пяточек несчастного свинобраза и тот повалился на землю, брызнув в разные стороны клыками. Наступив ему на грудь, Тагар довершил начатое, вонзив кривое острие Гор’гаха в кабаний череп и пробивая его насквозь.

  Все стихло. Шаман внимательно прислушался к звукам, доносившимся из пещеры. Пляска теней от костра на её дальнем своде говорила о том, что обитатели не обратили внимание короткую стычку у входа. Какая-то возня и пыхтение в левом ухе мешали Гроомбою сосредоточиться. Растерянно оглянувшись, он понял, что все еще держит над землёй на вытянутой руке самку иглогрива, которая на последнем издыхании цепляется за жизнь и скребет его по бронированной пластине на руке. Безразлично отвернувшись воитель сжал кулак, раздавил твари горло, после чего ослабил хватку, отпуская обмякшую тушу в свободное падение на холодную землю.

  Выдернув клинок из черепа поверженного врага, отирая лезвие и пряча его обратно в ножны, Тагар аккуратно ступил ко входу, стараясь не бряцать бронёй.

***

  Он крался осторожно. Спускаясь всё ниже и ниже под землю. Проходы давно стали напоминать лабиринт. Редких часовых Громобой убивал на месте голыми руками, но не утруждал себя поиском укромного места,чтобы прятать трупы. Большие скопления вокруг огней он обходил стороной, убедившись, что среди них нет никого, кто мог бы сойти за пленного ордынца.

  Так он потратил с четверть часа, пока наконец не нашел явно тупиковое ответвление, которое сторожили два свинобраза с копьями наперевес. Шаман коснулся каменной стены, прикрывая глаза. Духи земли откликнулись на его зов и даровали видение дальнейшего пути: в боковом ответвлении, на которое наткнулся Мок’Натал, действительно находился некто чуждый этому месту. Видение было нечетким, но это явно был не иглошкурый. Этого уже оказалось достаточно.
 
  Выйдя на свет, Громобой бросился на зверолюдов. Все было кончено еще до начала боя: влетев бронированным наплечником в одного из противников, Тагар просто расколол ему череп, завладел оружием и пронзил им второго часового. Тварь издала хриплый визг, который тут же оборвался, когда Громобой поднял её на копьё над своей головой, от чего теплая свиная кровь окропила лицо. Прокрутив и рванув оружие вниз, полуогр обрушил тело свинобраза на пол и отбросил копьё в сторону, направившись к пленнику.

  Свод оказался низким, пришлось пригнуться, чтобы протиснуться. Внутри, заключенная в грубо сколоченную деревянную клетку сидела девушка. Таких он раньше видел, разве что мимолетом в Оргиммаре и не знал, как они зовутся: маленькая, гладкая, с острыми ушами. Словно зверек, она была связана по рукам и ногам. Её изумрудные, горящие таинственным огнем глаза неотрывно следили за ним.

  Едва ли Тагар понимал, какое впечатление производит сейчас: громадный, клыкастый, залитый кровью. И, честно говоря, в тот момент его это мало волновало. Он сделал еще шаг к пленнице и просто разорвал её клетку на куски.
 
  Пленница что-то взволнованно (или раздраженно?) защебетала, словно маленькая шумная птичка. Её языка Громобой не понимал, потому просто прислонил указательный палец к губам и направился к выходу.
 
  Меж тем выйти, разумеется, оказалось не так просто, как войти. Кто-то все-таки наткнулся на трупы часовых, в переходах, по которым прошел Мок’Натал и в сторону ордынцев уже неслась ощетинившаяся металлом, злобная хрюкающая и визжащая орава.

  Слишком много. Даже для него. Славная была бы смерть, но сейчас от его решения зависила и жизнь этого странного ушастого создания. Тагар сдавленно прорычал, понимая, что придется уклониться от боя. Он шибанул кулаком о стену, взывая к духам земли, окружающим эти пещеры. Своды тут же содрогнулись, отвечая на призыв шамана и проход завалило громадными валунами, отрезая от них нападающих.

  Оставался только один путь: вглубь лабиринтов, в надежде, что один из проходов выведет к поверхности.

  Вытащив клинок из-за пояса, Тагар угрюмо мотнул головой, указывая направление и первым шагнул вперед, заслоняя собой новую спутницу от опасностей, которые могли подстерегать в темноте.

Отредактировано Tagar Thunderstroke (2019-12-06 08:13:44)

Подземелья не нравились Тагару. На Дреноре или, как его теперь звали, Запределье, были целые кланы орков, что отлично приспособились ко мраку пещер: их кожа почернела, а глаза напротив впитали жар огненных рек, что текли по жилам некогда живого мира. Но Дренора больше нет, как и тех кланов… Их потомки, изменившиеся, нашли себе новую родину. Интересно, сохранили ли они старые привычки? Уж Громобой-то явно меняться не собирался. Дикий и свободный, он лучше всего чувствовал себя под открытым небом и неважно, какому миру это небо принадлежало: и здесь и там духи ветра, грозы и шторма всегда были к нему благосклонны.

  Сейчас, отрезанный от родной стихии, шаман чувствовал себя не в своей тарелке. Духи земли повиновались ему, отвечая на грубую силу. Он тянул их словно волком, подчиняя своей воле. Заставлял показывать дорогу и закрывать врагам подступы к своей спине. Но все это они делали нехотя, потому как среди свинобразов тоже были шаманы. Или, по крайней мере, посвященные, очень близкие к тому, чтобы зваться таковыми. Их примитивное ведовство работало, а понатыканные тут и там тотемы усиливали его. Тагар чувствовал, как вокруг этих гротескных фетишей беснуются незримые глазу силы стихий.

  Это раздражало.

  А еще раздражала спутница: маленькая, немощная, ошарашенная. Она была здесь совсем не к месту. Словно красивый нежный цветок грубо выдернули из клумбы и бросили засушливую пустыню на песок. Слишком гладкая, слишком тощая, слишком… “слишком”, одним словом. Впрочем, чего ей было не занимать, так это силы духа. Сердце у неё явно было орочье, потому как после всех этих злоключений она еще сохранила желание сражаться. Маленькая ручка настойчиво дернула его за накидку из волчьего меха на спине, да так, что Тагар от раздражения развернулся на месте. Выпрямившись в полный рост он нахмурил брови и опустил голову, смотря на существо, словно на шкодливого ребенка.

  От резкости его движений девушка просто не успела остановится стукнулась лбом прямо о массивный волчий череп на поясе. Всем своим видом Громобой выражал суровое и короткое: “Ну что еще?!” Стоит отдать ушастой должное - она не растерялась, а лишь настойчиво попросила… “Нараш”, - Тагар не смог сдержать насмешки, слушая, как забавно эта девочка коверкает слова, пытаясь подражать чуждому ей гортанному орочьему наречию. Впрочем, на издевки не было ни времени, ни сил, ни желания. В конце концов шаман прекрасно помнил бездыханную груду тел, которую оставила после себя эта девочка у холма, где приняла первый бой с иглошкурыми. Словно в подтверждение этих мыслей, ушастая показала на Гор’гах, и изобразила руками натяжение тетивы, очевидно намекая, что с луком от неё будет больше пользы. Вот только…

  “Где я тебе лук возьму, малявка?” - на его мысленный вопрос тут же нашелся ответ, когда из соседнего коридора на них выскочил отряд разъяренных свинорылых. Было среди них и несколько стрелков, потому как над головами сразу засвистело. Несколько стрел со звоном отскочило от бронированного наплечника, но одна все-же достигла цели и вонзилась прямо в левую лопатку полуогра.

- Аргх! - громко прорычал Мок’Натал от боли и досады на то, что не услышал приближения врагов раньше.

  Они стояли посреди прохода, лишенные какого либо укрытия и воителю пришлось буквально нависнуть над девушкой, полностью закрывая ту своим телом. Чтобы уменьшить область поражения, он припал на одно колено и завел свободную руку за голову, защищая бронированным наручем затылок от случайного снаряда. Еще три стрелы вонзились ему в спину. Накидка вся взмокла от крови. Скрипя зубами полукровка поднялся на ноги и что было мочи топнул. Как по команде, кусок вырванного камня вздыбился и стал щитом между ними и нападающими. Заслон был массивным, достаточным, чтобы скрыть Тагара полностью, но он не загораживал проход. К ним всё еще можно было подойти справа.
Обстрел прекратился, но хрюканье стало ближе. Осмелевшие свинобразы решили, что возьмут раненного бойца числом.

  Тяжело дыша он взглянул в лицо своей спутнице, потом полуборотом глянул на подход к их позиции. Что ж… если земля не хочет подчиняться ему, он возьмет силы из привычного источника. Сосредоточившись, Тагар отрешился от пульсирующей боли в спине и потянулся к стихии воздуха. Духов было почти не слышно: слишком глубоко под землёй они сейчас находились. Но Громобою и не нужно было много. Сконцентрировав ту малую часть энергии, что он смог взять, шаман придал ей форму своей ярости и злобы, после чего вынырнул из-за укрытия выпустил разряд прямо в стрелков, прячущихся за спинами свинорылых бойцов. Молния цепью прошла от одного зверолюда к другому. Концентрированный разряд заставлял их тела лопаться, словно мясные мешки, пачкая стены внутренностями.

  Оставшиеся твари поняли, что их зыбкое преимущество оказалось и вовсе ложным, но они были уже слишком близко, чтобы бежать, а потому ринулись в отчаянную атаку, визжа от ярости. Тагар ответил им громогласным рыком, от которого, кажется, затряслись своды и тоже ринулся в бой, перехватив Гор’гах обеими руками. От одного его топота становилось страшно, но движения бойца заметно замедлились. Сказывались полученные раны и общая усталость.

  Тем не менее, он порубил всех.

  Когда сеча закончилась, боец тяжело дыша снова рухнул на одно колено. Верный клинок послужил ему опорой и не дал ему упасть окончательно, но силы стремительно покидали гиганта. В глазах мутнело. Тагар скрипнул зубами от злости, только она еще помогала ему не сдаваться. Глаза наткнулись на разорванную тушу. Пахла она на удивление неплохо - словно жаренная свинка. Видимо, потому что ею и была. Отстегнув от твари то, что осталось от колчана он протянул своей спутнице сначала его, а потом и короткий кривой лук.

- Нараш, - пропыхтел Тагар, отворачиваясь.

  Нужно было продолжать идти. Нельзя останавливаться. Уже собираясь с силами, чтобы снова подняться, Громобой заметил в руках у одного из зарубленных противников необычное оружие. Это был большой (слишком уж большой для свинобраза) и хорошо сработанный молот. Простое, но ладно сработанное оружие, на обухе, по центру кузнец вытравил ордынскую инсигнию, основание рукояти украшал пожелтевший от времени клык. Это оружие явно принадлежало воину Орды.

  Видимо, иглошкурые осмелели настолько, что стали нападать не только на одиноких путников, но и на бойцов Оргриммара. Это могло означать лишь одно - в этих лабиринтах собралось целое полчище свинорылых тварей, которые теперь ощущали себя силой достаточно грозной, чтобы бросить вызов могучему соседу. Перехватив Гор’гах обратным хватом и убрав его в ножны за пояс, шаман бережно взял молот в руки, проведя рукой по навершию.

- Ака’Магош, брат, - тихо промолвил он и решительно поднялся на ноги.

  Ярость в сердце шамана запылала с новой силой. Он пробьет себе путь на поверхность и забьет этим самым оружием каждую тварь, что встанет у него на пути, даже если ему придется перебить хоть все это вонючее логово. Но будь он проклят, если позволит, чтобы память о погибшем собрате осталась навсегда погребенной в этих курганах.

Четыре стрелы в спине. Ранение смертельное для человека, но что такое четыре стрелы для Мок’Натал? Наконечники глубоко вгрызлись в плоть, самый первый выстрел угодил в лопатку и застрял в кости. Но и только… и только…
 
  Тагар сдавленно рычал, широко расставив руки и пригнувшись к земле, словно бешеный волк. В левой руке пылал Гор’гах, в правой то и дело потрескивал боевой молот павшего родича, по которому пробегали яростные искры молний. Полукровка был готов к бою, но не спешил нападать: теперь за спиной был союзник. Как и ожидал Громобой, это маленькое существо обращалось с луком очень умело. Даже кривое и грубое оружие в её руках, явно приспособленное под менее искусного стрелка, творило чудеса. Враги падали один за другим, не успевая добегать до них. Снаряды метко попадали то в глазинцу, то в горло, то раскалывали череп аккурат промеж поросячьих зенок. А если уж кто-то все-таки ухитрялся избежать меткого огня лучницы, тогда его тут же настигал тяжелый удар молота или разрубал раскаленный клинок.

  Наконец, пахнуло свежим воздухом.

  Юкрунв вперед, ушастая осторожно, словно маленький зверек, огляделась по сторонам и вышла наружу, подставляя лицо пассату, что вмиг растрепал её длинные локоны. Следом на свет вышел и сам Тагар. Весь залитый кровью и потом. Стрелы так и торчали из его спины, а оружие в опущенных руках подрагивало от ярости стихий, вместилищем коим теперь являлось.

  Существо что-то изрекло на своем красивом певучем языке. Слово короткое и емкое. Улыбнулось.

- Винна, - затем сказала она. - Вин-на, - повторила еще медленнее, показывая пальцем на себя.

  Судя по всему, это было её именем. Прикосновение. Все так же улыбаясь она таким же жестом, как до этого показала на себя, указала на него, очевидно, ожидая имени. Полукровка вздохнул. Тяжело. Смягчился. Уже было набрал воздуха, чтобы ответить, как издалека послышалось громкое и яростное:

- Тагар! - грубый, но явно женский голос сопровождал эффектное появление двух волчьих всадников. Они вылетели к пещере, с оружием наизготовку, пасти их волков были перемазаны в крови, как и сами воители.

  Громобой поднял над головой молот в знак приветствия. Негал и Хагра подъехали ближе. На лице орчихи читалось откровенное раздражение вперемешку с обеспокоенностью.

- Славно тут развлекся со своей эльфийкой? А то мне мне вот свиное дерьмо в рот попало, пока мы с командиром к тебе пробивались! - ядовито выплюнула она, выскакивая из седла и подходя вплотную.

  Тагар не обратил внимания на вспышку ярости и перевел взгляд на воителя. Он тоже спешился и теперь оба зеленокожих подошли ближе.

- Вся степь кишит свинорылыми. У них тоннели под горными цепями и они как-то необычно оживились под утро. Повылазили тут и там. Ваша работа? - орк смерил строгим взглядом подчиненного и остроухую. - Что это? - он кивнул на молот в руке шамана. - Он же принадлежал…

- Дангару, - прорычала Хагра, бережно принимая оружие из рук Громобоя.

- Немыслимо! - выпалил Негал. - Иглошкурые совсем обнаглели! Напасть на одного из воинов Орды? Вождь узнает об этом! Я позабочусь.

***

  Тагар продолжал молчать. Усталость брала своё. Он сел на пыльную землю и прикрыл глаза. Спина ныла.
Пока Негал занимался расспросами той, кого Хагра назвала эльфийкой, сама орчиха приторочила молот Дангара к своему седлу и достала из сумки бинты.

- В детстве... - клыкастая приблизилась к шаману и присела рядом, со спины. - ...бабка рассказывала мне байки о Мок’Натал. Тех, в чьих жилах течет кровь орков и огров. Могучие… - она приложила усилие, обхватив воителя руками и дернув пряжку ремня, от чего портупея вместе с наплечниками глухо упала на землю. - ...как огры. Умные и хитрые… - один за одним, она обламывала древки стрел, после чего сняла пропитавшуюся кровью накидку со спины. - ...словно орки. Встретившись с тобой в Запределье я была поражена. “Живая легенда” - подумалось мне тогда. Знала б я, что ты такой кретин, что в одиночку ночью сунешься в подземелья к иглошкурым, была бы поражена куда как меньше. - Славно же тебя потрепали какие-то свиньи.

  Тагар все так же молчал, не обращая на боль никакого внимания, пока один за другим орчиха выдергивала из него кривые наконечники стрел свинобразов. Раны она залепила целебной мазью, после чего плотно перевязала торс напарника бинтами.

- Вот, что могла, - хмуро отчиталась она, вытирая выступившую на лбу испарину тыльной стороной ладони.

- Спасибо.

- Гарну в гузно засунь свое “спасибо”, понял? - орчиха презрительно сплюнула на землю, подняла копьё и пошла прочь, к своему волку.

***

- Итак, это Винна. Она - подручная посла Кровавых Эльфов в Оргриммаре, наших новых союзников за морем. Её направили с посланием в Мулгор, но она попала в засаду свинорылых.

- Не знала, что ты так хорошо знаешь язык эльфов, Негал, - хмыкнула Хагра.

- Не знаю, - коротко парировал он. - Вообще не уверен, что понял её правильно, но отдельные слова по-нашему она выучить успела и конверт с печатью мне тоже показала.

- Ну отлично, а делать-то дальше что, командир? - не унималась орчиха. - Свинорылые повсюду. Надо предупредить вождя, чтобы направил сюда карательный отряд. И этот молот, - она кивнула в сторону своего седла. - Наши с Дангаром семьи в родстве. Я должна вернуть им оружие. Это дело чести.

- Верно. С докладом отправлюсь я, но эльфийку тоже нужно сопроводить по месту назначения. Если она отбросит тут копыта… в общем, не хватало нам только скандала с новыми союзничками. Ничего хорошего об Орде не скажут, если мы даже безопасность в собственных землях обеспечить не можем.

- Ну… как собственных? Так-то свинорылые тут подольше нашего. Коренные тут как раз они… - продолжала язвить Хагра, на что Негал отреагировал звериным рыком, ставя подчиненную на место.

- Я пойду, - неожиданно отозвался Громобой.

  Орки настолько привыкли, что полукровка никогда и ничего не говорит, что звук его голоса и правда показался громом среди ясного неба.

- Ты ранен, какой с тебя прок? - нахмурился Негал.

- Пойдем медленно, вон с тем караваном, - Тагар кивнул на виднеющуюся вдалеке колонну кодо. - До Мулгора отсюда три дня. На ночь погонщики останавливаются у водопоев. Как только окажусь у воды, позабуду о ранах. А днем на такой большой отряд иглошкурые нападать не станут.

- Что ж… - Негал развернулся к эльфийке, которая все это время стояла рядом и слушала, но на которую никто из троицы не обращал ровным счетом никакого внимания. - Винна, - указал орк на остроухую. - Тагар, - теперь он ткнул пальцем в полукровку. - Вместе, - воин сцепил руки в замок. - Мулгор, - показал в сторону за горными хребтами. - Караван, - а теперь в сторону погонщиков кодо. - Добро? - слова он растягивал как можно сильнее, словно говорил с тупорылым гнолом, а не син’дорайской разведчицей, но только так орк был уверен, что эльфийка его поймет.

У орков нет права на слабость. Культура племен, где у руля стоит самый сильный и хитрый вскармливалась поколениями. Мок’Натал, несмотря на свою мирную природу, переняли культуру от них и от огров, где правили те же порядки. Тагару же, как одиночке с младых ногтей и учиться ничему было не надо. Запределье само преподавало все нужные уроки. Нужна вода? Бейся за неё с дикими, пропитанными скверной тварями или жестокими племенами. Нужно оружие? Убей того, у кого оно есть. Нужна еда? Ну, схему вы поняли...

  Моменты отдыха были редкими. Зачастую они походили на те, что Тагар имел сейчас: когда от ран и усталости ты просто не можешь продолжать и падаешь от изнеможения. Безразличный к тому, что происходит вокруг. Больно тебе или холодно. Жарко или ты голодный. Неважно. Сладкое забытье прощало все.

  Твердым, насколько хватало сил, шагом Громобой заставил себя дойти до повозки, бросил снятое с себя собранное барахло и сам упал рядом. Караванщики не спрашивали. Ордынская инсигния на ремне давала некоторые преимущества. Сон пришел почти сразу. Тагар даже не успел обратить внимания, поблизости ли Кая. Где-то уголком сознания он понимал, что верная волчица трусит неподалеку и не оставит хозяина, но гул повозок, рев кодо и рычание других варгов перебивали все звуки, которые очень быстро превратились для полукровки в сладкую колыбельную.
Светило пекло. Сильно. Тагар не просыпался. В какой-то момент ему на голову накинули покрывало, чтобы мозги к вечеру не забурлили в черепной коробке. Кто это был - неясно, может другие орки, может его новая спутница.

  В себя он пришел только поздним вечером. Прохладный ветер и долгие часы отдыха привели Громобоя в чувство. Он глубоко вздохнул, прислушиваясь к своему телу. Оно болело. Сильно, но ничего, с чем бы воля шамана не могла бы справиться. Бывало и похуже.

  Вдох.

  Усилие.

  Попытка перевернуться на спину.

  Неудача.

  Лишь острая боль в спине от напряжения. Мазь Хагры работала хорошо: не было ни жара, ни пульсации, которую обычно ощущаешь при заражении. Когда в рану попадает грязь, тело начинает гнить. Сразу ощущаешь запах. Этот запах был полукровке хорошо знаком, но сейчас он ничего подобного не чувствовал. Только пыль, пот, волчий мех и кодо. Обычные запахи степного карвана.

  Очередная попытка перевернуться.

  Вдох.

  Усилие.

  Удача.

  Тагар грузно перевернулся, от чего повозка под ним жалобно скрипнула. В спину и затылок шипами впилось что-то острое. Чуть отодвинувшись, Тагар понял, что это куски его брони. Наплечники, украшенные шипами, нагрелись за день пути, но к вечеру успели остыть. Хорошо. Еще ожога в добавок ко всему не хватало. Полежав так с полчаса, которые полукровке показались краткими мгновениями, он начал прислушиваться. Где-то совсем рядом звучали негромкие голоса. Всполохи пламени с той стороны говорили об уютном костре, возле которого собрались погонщики. Его повозку заботливо оставили поодаль, в тени дерева.

  Поднявшись на локтях и усилием приняв вертикальное положение шаман прикрыл глаза и коснулся лба. Голова кружилась. Осмотревшись он заметил неподалеку Каю. Волчица беспокойно посапывала, подергивая рваным ухом. У костра собрались бродяги. Большинство сидели, кто-то стоял, укутавшись в шукру, в руках у многих были кружки, на лицах играли умиротворяющие улыбки.

  По большей части в караване были орки, но среди них затесалось несколько синих клыкастых физиономий и одна косматая и рогатая. Ну и еще одна, конечно же, совсем уж выбивающаяся из общей масы: маленькая и ушастая. Впрочем, все общались на равных, никто не проявлял враждебности.

  Тагар, сам того не замечая, тоже улыбнулся. Эти незнакомцы показались ему родными.

  Он вылез из повозки. Ноги плохо слушались, шаги стали совсем нетвердыми. Неуверенно схватившиcь за край, Мок’Натал постоял так минуты три, привыкая, потом прикоснулся к ножнам с Гор’гахом. Подумал еще мгновение, но убрал руку. Оружие было ему ни к чему.

  Пошел.

  Но не по направлению к уютному костру, а в другую сторону. К водопою. Кодо уже успели напиться и отошли от воды на почтительное расстояние. Громбой аккуратно спустился вниз и осмотрелся. Оазис посреди степи выглядел невероятно мирно, зелень вокруг выбивалась из окружающего ландшафта, окружающие звери так и льнули к островку безмятежности. Ни одна тварь не смела причинить здесь вреда другой, все мирно сосуществовали. Словно водопой посреди степи был какой-то нейтральной территорией.

  Тагар знал, от чего было так. Он почувствовал духа этого места едва открыл глаза. Он и призывал всех к согласию. Сильный, но мягкий. Заботливый. Дающий жизнь. Полукровка заприметил по периметру тотемы: вырезанные из огромных клыков зверей, явно не принадлежащих этим степям, он были воткнуты в землю и украшены железными обручами, с искусной оковкой. Местные сильно почитали живущего тут духа стихии.
Сейчас тотемы находились в состоянии покоя. Чтобы поговорить со стихией, Громобою нужно было их пробудить. Он медленно щелкнул застежками на наручах, небрежно отбросив в сторону сперва один кусок брони, затем другой. Исписанные татуировками изрубленные ладони он развел в стороны и ступил в воду. Шаг, другой. Пока его тело погружалось все глубже, тотемым вокруг начинали вибрировать. Из них, один за другим, начинала бить мощным потоком вода. Струи кружились вокруг шамана, обтекали его тело, ласково касаясь и омывая раны. Одна за другой, от этих прикосновений, они начали закрываться, а боль - уходить. Остановившись на середине оазиса, по пояс в воде, он стоял так, с разведенными в сторону руками еще какое-то время, отдаваясь в объятия стихии, пока вода исцеляла раны. В лунном свете это зрелище казалось поистине волшебным и невероятным.

  А потом все стихло. Резко и внезапно.

  Тагар вышел на берег, свежий и полный сил. Он сорвал с себя ненужные повязки, и подобрал доспехи, брошенные на берегу. После почтительно поблагодарил духа низким поклоном и пошел прочь.

***

  У костра было все так же уютно. Грог сделал орков веселыми и беспечными, они травили байки, переглядывались, иногда что-то громко обсуждали, косясь на Винну в полной уверенности, что та их не понимает.

  Приближение полукровки из темноты они заметили не сразу. Он возник рядом, громадный словно гора. Посмотрел сверху вниз на погонщика, что сидел рядом с эльфийкой. Орку, развалившемуся перед костором, пришлось запрокинуть голову так, что послышался хруст шейных позвонков. Они смотрели друг на друга молча, после чего зеленокожий отодвинулся и продолжил говорить с приятелем, как ни в чем не бывало.

  Тагар сел рядом с Винной. Посмотрел на напарницу. Кивнул ей молча. То ли в знак приветствия, то ли признания, то ил всего сразу. Понимала она это или нет, но Мок’Натал среди окружающих был таким же диковинным существом, как и сама остроухая.

  Поймав на себе задумчивый взор таурена, и сидящих рядом с ним троллей Громобой ответил прямым и спокойным взглядом. Рогатый улыбнулся, протянул полукровке кружку, получив благодарственный кивок.

- Меня зовут - Тигор Пыльное Копыто. Я глава погонщиков этого каравана. А кто вы и куда держите путь? - изрек таурен немного погодя, голос его звучал гулко, монотонно и мощно, словно кто-то трубил в громадный рог войны.