Warcraft: Every Voice Matters |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Warcraft: Every Voice Matters » Дорога доблести » [37] Волчья услуга
Андуин Ринн, Ребекка Оуэлд |
Время и место:
37 год от ОТП, энное количество недель; Штормград и окрестности
Описание:
Таинственный незнакомец делает очень важный для Часовой Лавки Хаундов заказ. Это честь и огромная ответственность. Но еще и повод прочих плеваться, говоря вновь и о беженцах, наполнивших город, и о безумии, что сокрыто в природе воргенов
Отредактировано Rebecca Blackwidow (2019-12-26 11:29:45)
[indent] Еще немного и у него и правда, как говорил однажды Салли, разум отчалит от причала из-за всей происходящей вокруг свистопляски в которой ему приходится принимать участие.
[indent] Андуин улыбается, как ему кажется, достаточно натурально и дружелюбно, когда в очередной раз кивает очередному представителю знатного рода, низко склонившегося перед ним, чествуя, как победителя. Отец всегда кривился на этих моментах, ловя недовольный взгляд отца Бенедикта и тихий вздох от Уилла, словно ничего толком с этим не поделаешь, но даже Ло'Гошу не позволялось проявлять неуважение к его самым обеспеченным поданным, а уж как Вариан называл их за плотными дверьми, иногда даже не стесняясь присутствия сына, никого уже не интересовало. Увы, но сам его сын заработал себе репутацию дипломатичного и учтивого юноши, а значит, должен и дальше ее поддерживать, пусть в данный момент более всего на свете хотелось уйти в свои покои, рухнуть на кровать даже не раздеваясь и провалиться в сон без сновидений, покуда слуги его не разбудят перед самым восходом солнца.
[indent] Главный зал сиял, словно под его сводами вспыхнуло еще одно солнце, украшенный синим и золотым, чествуя победу над их врагом, удачной кампании, кою они развернули. Лордерон вернулся под эгиду Альянса, как и обещал когда-то король, вновь стал частью территорий под лапой льва; Андуин видел, сколько здесь было гилнеасцев, инстинктивно стремящихся к Седогриву, они полны надежд, свободен Лордерон и открыты подступы к Гилнеасу. Для них победа близка, для них победа стоила малого...
[indent] Король вздыхает, убирая выпавшие из хвоста светлые волосы с глаз и вновь улыбается, принимая поздравление от знатного стальнгорского дома, утвердительно кивая на довольные заверения, что скоро Альянс одержит оглушительную победу над силами противника и полностью прогонит Орду с восточных земель. Андуин лишь только плотно сжимает губы, до боли в челюсти, стараясь не смотреть на сияющий зал, полный знати, среди которых не отыщешь тех же самых ночных эльфов, которые в эти дни полны скорби куда как больше, чем ликованием от победы, оплакивая свой разоренный дом. Ему ясно дали понять, что военные действия окончатся только со смертью королевы банши и с полной ликвидацией Орды... король тяжко сглатывает, пытаясь унять это горькое чувство, расползающееся по груди, очень похожее на грусть и скорбь.
[indent] — Мой король. — Голос звучит словно откуда-то издалека, заставляя Ринна вынырнуть из собственных размышлений, перестав смотреть сквозь толпу и обратившись к насущному. Адмирал Джесс стояла прямо перед ним, расправив плечи, внимательно смотря на своего правителя, словно пытаясь выявить, а не морок или проекция он, отдавая ему честь так по военному, даже в этом зале, только после того, как убедилась, что он не летает где-то в своих мыслях. — Разрешите спросить... вам не нравится праздник?
[indent] — Наоборот, все прекрасно, Джесс, так... воодушевляет... — он повернул голову в сторону танцующих и собственные кости невольно заныли от всего происходящего. Он так устал, физически и морально тоже, что никакое кофе, которое варит один из гномов-слуг на кухне, не сможет его разбудить, даже если ему это кофе вылить на голову, а не принять внутрь.
[indent] — Должна заметить, что король Вариан выражался куда как более витиевато по поводу подобных приемов. — Адмирал улыбнулась, вытянувшись, словно на плацу и отвешивая своему королю поклон. — Я пришла отдать почести победителям на этом празднике, мой король. И тем... кто так и не вернулся тоже. Я просто уверена, что ваша скорбь так же велика, как и ваша решимость, с которой вы вновь скоро выступите в бой... война еще не окончена, мой король, и ваши поданные будут с вами, особенно если увидят ваше беспокойство о них. И вашу уверенность...
[indent] Андуин слабо улыбнулся, адмирал как бы между прочим намекнула, что все здесь собравшиеся способны предложить то, что не может обычный люд - финансирование. Война не строится исключительно на боевых единицах в виде душ, призванных со всех концов; это обмундирование, припасы, оружие и оборудование, с помощью которого можно выстроить не только машины. Это финансы, которые скудеют с каждым новым днем, числами и столбцами выстраиваясь на всех доносах, которые подсовывают ему с раннего утра. Потому что война не выигрывается просто грубой силой или численным перевесом, она сложна и многослойна. А значит Андуину нужно быть крайне очаровательным и уверенным в себе, дабы показать, что Альянс одержит еще одну победу и сможет оправдать надежды вкладчиков. Распрощавшись с адмиралом, король поводил шеей, он еще не всех поприветствовал на этом празднике, еще не все выразили радость от победы. Перед ним мелькали все новые и новые лица: кул тираские капитаны и кирин торские маги, стальнгорнские держатели плавилен и шахт и экзодарские служители Света.
[indent] Тряхнув головой, Андуин попытался сбить усталость, давящую ему на веки, улыбаясь чуточку шире и кланяясь одной из гостей, подошедшей к нему, судя по всему гилнеаского рода.
[indent] — Миледи. — Позвоночник заныл, когда он выпрямился, старые раны давали о себе знать. — Как вам наш праздник?
Держи спину, девочка. Помни, ты теперь Хаунд.
— Помню, Джон. Помню.
Едва слышный шепот слетел с губ, и растворился в привычной для этого мира золота и яда какофонии звуков. Никто не говорил громко, но оттого, что говорили почти все, порой едва слышна была музыка. Жаль. Далеко не каждый день в этом зале играли такие музыканты и такую музыку. Не унылую, но искренне праздничную и торжественную. Даже привычный бальный зал сейчас был еще торжественнее и словно больше. А может и не словно, ведь магию никто не отменял. И возможно от того то и дело чуть кружилась голова в тех или иных зонах. Лучше оправдывать свое желание стоять здесь, у выхода к скверу, который Ребекка бесконечно любила, именно этим, а не близостью стола с закусками. Тихий и такой обычный, он был похож на взволнованную и скромную дебютантку на фоне опытной светской львицы. И это как нельзя лучше описывало то, какой все еще то и дело чувствовала себя женщина. Чужой в этом мире. В мире, куда ее засунули просто потому что. И все же, ко всему этому Оуэлд-Хаунд привыкла настолько, что ее чуть пугала мысль вернуться к «своим». Потому что она уже была слишком «испорчена» книгами и знаниями, делающими невозможными роль именно что деревенской бабы. Не для нее это, не для нее. Чужой она была уже давно для каждого из миров.
Допив бокал мана-вина, Ребекка поставила его поднос мимо проходящей официантки и, вздохнув, нырнула в привычную рутину таких мест. Разговоры, комплименты, обсуждения. Вокруг нее чаще были именно что мужчины, чем дамы. С ними было проще обсуждать дела, в то время как диалоги женщин все чаще скатывались в итоге к обсуждению детей. Одинаково. Слишком одинаково. А потому гораздо приятнее было обсудить корабли, рыбалку и охоту, наметив в итоге короткое путешествие в Низину Шалазар в эти выходные. Заодно можно бы было застоявшегося уже Куана выпустить полетать не абы где, а там, где ему можно будет развернуться и порезвиться. Все же, змеи Пандарии гораздо более игривые, чем обычные драконы. И больше грифонов. Гораздо больше обычных грифонов. Оттого то за своего главного любимца она бесконечно переживала. Да и после окончания присоединения новых территорий Альянсу, ей требовалась некоторое время, чтобы поставить все в голове на место. На новый рынок стоит выходить постепенно. С трезвой головой и уже точно зная, что нужно Кул-Тиросу. И в особенности -- аристократии. Этим уже сейчас будут заниматься воронята, а потому сейчас Ребекка могла позволить себе немного отдохнуть. Ну, или вновь намекала одним своим видом должникам о том, что она дает им уникальную возможность расплатиться чуть позже. С еще большим процентом (как же хорошо, когда часть бухгалтерии ведет гоблин). Совсем иначе разговор складывался с гостями иного толка. И вот уже им она с обворожительной улыбкой наматывала на уши лапшу, отпуская от себя только с визиткой в руках. Причем визитки собеседники брали сами с превеликим удовольствием, обещая зайти. Возможно, женщины “так и не научились” вести дело. Но вот рекламировать что-либо выходило у них, кажется, всегда на отлично. С этим спорить было бесполезно. На губах появилась до жути довольная улыбка.
This is a man's world, this is a man's world
But it wouldn't be nothing, nothing
Without a woman or a girl
Снова встав чуть поодаль от остальных, Оуэлд наблюдала за происходящим. И все чаще невольно обращала свой взгляд к молодому королю. Недавнему принцу, который рос на их глазах, становясь королем. Да, для кого-то он оставался все еще ребенком и оттого не раз и не два по городу шли шепотки о том, что правление столь юного короля приведет к краху. Нет… за этим Ребекка видела новый рассвет. Возможно, путь к нейтралитету с Ордой, с помощью которого можно бы было отстроить экономику. Особенно учитывая открытие столь ценного ресурса, как Азерит. За ним многие видели большое будущее. А Оуэлд -- ресурс. Не только для ведения войны, но и то, что можно адаптировать под красоту. Как раз недавно в Даларане один из магов говорил о том, что, кажется, есть способ сохранить сам кристалл, забрав из него энергию. Да, он был пьян. Но мешок золота и обещание заплатить после еще больше заставили его тогда быстро протрезветь. А впрочем, пора совершить последний и самый важный ритуал этого вечера, соблюдая все правила приличия.
Терпеливо выждав, пока юного короля оставят, Оуэлд подходить ближе и, приподняв края черного, сшитого из шелка и бархата платья, изящно кланяется, не смея пока поднимать скрываемые вуалью глаза.
-- Мое почтение, Ваше Величество. Примите мои поздравления. Сегодня великий день для истории Альянса, -- поднявшись, женщина сложила руки вместе и лучезарно улыбнулась, выпрямляясь во весь свой рост. -- Я счастлива разделить этот день здесь с Вами. И, прошу простить мои манеры. Леди Ребекка Оуэлд.
Она снова кланяется и невольно подмечает, насколько уставшим выглядит король. Здесь можно бы было говорить о возрасте, но тут и более опытный человек может дать слабину. В то время, как стоящий напротив находил силы улыбаться и быть учтивым. Чем не признак сильного лидера?
-- Ныне гостей здесь даже больше, чем обычно… Я искренне восхищена Вами, Ваше Величество. И, если то будем необходимо, буду готова предоставить какую либо помощь в грядущих… событиях. Не думаю, правда, что часы помогут хоть как-то в войне. Не смею Вас задерживать.
Коротко посмеявшись, Ребекка улыбнулась уголками губ, а после вновь поклонилась, не смея занимать монарха больше необходимого. Она прекрасно понимала, что эта встреча важна еще и для поиска финансирования. Лесопилки, плавильни, кузнецы, механики, жрецы… За лоском победы была заметна подготовка к более ожесточенной борьбе. И, хоть Оуэлд это не нравилось, это оставалось отличным способом подзаработать. По лучшим заветом Хаундов.
Помню, Джон. Я все помню.
[indent] Шум в черепной коробке нарастал, словно гудящий рой растревоженных пчел, забираясь в разум и не собираясь покидать его. Андуин качнул головой, вновь расправляя плечи, пусть знают, что с их королем все хорошо, что он все еще полон сил и решимости, что он вовсе не устал, до ломоты в костях, до дикой головной боли и желания запереться у себя и проспать больше суток. Что его вовсе не одолевают сомнения, что червями прогрызают путь в его сердце, отравляя его разум такой простой мыслью, что большую часть своего короткого правления, он только и делал, что воевал, вел в бой, обрекая солдат на смерть вдали от дома, а жен на долгий вдовий плач. И много сейчас по горду ходит женщин, облаченных в черное, потому что многих уже похоронили, если вообще смогли отыскать их тела.
[indent] — И правда, великий день. - Андуин еле успевает удержаться от того, чтобы сморозить какую-нибудь колкость, в последнее время ему все больше хочется огрызаться, в большей степени на своих советников, что пытаются вновь донести свою мысль в извечной манере раздражения. В конце концов, эта женщина и правда может думать, словно все прекрасно, ей незачем знать, какие кошмары могут творится на передовой и даже в самом сердце столицы, что прячет по темных углам ШРУ, желая сохранить покой граждан и твердую уверенность, что за плотными стенами Штормграда опасностей нет.
[indent] — Вы часовщица? Должно быть очень... сложная работа, со столь хрупкими и маленькими деталями, не так ли? - король приподнял одну бровь. В столице было сложно найти знатока механизмов, что не был бы гномом или дворфом, маленькие жители гор Каз Модана полностью заняли нишу создания причудливых агрегатов, иногда даже слишком причудливых, те же самые часы, на которых был установлен будильник, лично он каждое предрассветное утро желал вышвырнуть в окно прямо в озеро, вот только проблема, эти часы еще и током били, чтобы уж ты наверняка поднялся и пошел заниматься делами — ненависть к ним была всепоглощающей. Андуин тихо вздохнул, кивнув женщине головой, перед ее уходом. Откуда-то с другой стороны банкетного зала раздалось недовольное ворчание - это несколько приглашенных маршалов устроили очередной спор на повышенных тонах, король прислушался, ничего особого, один из них расставлял руки на всю ширину и божился, что поймал у берегов Нордскола вот такую рыбу. Он вновь повернулся к залу, в задумчивости всматриваясь поверх всех голов. Пришлось вновь натянуто улыбнуться - к нему шел экзарх...
[indent] Сухие дрова в камине громко потрескивали, небольшими искрами взметаясь ввысь, не смотря на то, что время было к обеду, в кабинете царила прохлада зябкая, заставляющая вздрагивать. Плотные шторы были распахнуты и можно было увидеть самые верхушки высоких деревьев, прямо над узким карнизом и уходящие вдаль серые горы. Несколько грифонов патрулировали небо над столицей, выныривая из низко нависших облаков, распахивая свои широкие крылья и вновь ныряя вверх - патрульные развлекались как могли на своей вахте.
[indent] Король поправил старый плащ, который носил еще со времен Пандарии, где ему отдал его Дезко на одной из высоких вершин, просто для того, чтобы юный принц не мерз на высотах. Плащ давно уже прохудился, истрепался, покрытый неровными заплатками и просто давно уже переставший греть, но Андуин продолжал хранить его, как и старый, полностью пропахший морем компас с разбитой стрелкой, как напоминание о временах, когда все было намного проще, когда не приходилось решать и делать вещи неимоверно важные и жестокие одновременно. Юный король тихо вздохнул, оглянувшись назад, где в кресле устроилась Валира, делая вид, что очень заинтересована пресс-папье и его стеклянными гранями.
[indent] — Я пойду один. Так что отдыхай, и агентам примерно это же и скажи, сделать пару шагов сам я в состоянии. — Спокойно произнес Андуин, ловя на себе колкий взгляд абсолютно зеленых очей и кривую улыбку. Когда-то давно ему казалось, что эльфийка незаметная и черная тень, но с каждым разом ему все проще удавалось замечать ее среди колонн, притаившуюся и замеревшую, стал ли он более наблюдательным или она более неосторожной, парень так и не смог разобрать.
[indent] Штормград был ему домом, но иногда казался тесной до невозможности клеткой, в которой он был заперт, без возможности выйти туда, куда он желал. По этим улочкам он носился ребенком, ходил подростком, пытаясь хоть как-то помочь сгладить урон, нанесенный Смертокрылом. И сейчас ему приходилось скрывать свое лицо, просто потому, что у короля есть десятки более важных дел, чем просто гулять по мостовой, рассматривая, как в канале плескается рыба и детишки пытаются выловить ее на самодельные удочки. Король обернулся, пытаясь сориентироваться, в городе было слишком много лавочек, магазинов, мастерских, некоторые из них не были даже удостоены вывески, можно сказать, что они были "для своих", но все же, через двадцать минут праздного поиска и хождения от одной двери к другой, он нашел нужную. На эту мысль натолкнули множественные часы, совсем мелкие детали и серая вывеска, которую он чуть ли не пропустил, если бы вовремя не поднял глаза. В нос ударил запах масла и чего-то еще, чего Андуин никак не мог разобрать. Он приподнял капюшон, рассматривая убранство самой обычной лавки, как ему казалось, встречаясь взглядом со стоящим за прилавком мастером, улыбаясь в ответ на вопросительный взгляд. Наверное стоило подумать о подобном, Андуин выглядел в своем наряде больше как некий оборванец, на крайний случай один из этих наемников, что приходили в Штормград после многомесячных своих приключений, все потрепанные и с кучей добра, которое вываливали на прилавок ближайшему продавцу.
[indent] — Здравствуйте. - Цепкий взгляд внимательно прошелся по всей фигуре короля, зацепился за чистые руки и лицо (и правда, лишенные крова и денег люди редко ходят чистыми, но и он не пытался притворится одним из них) и, по всей видимости решив для себя, что у него точно не будут выпрашивать деньги, мастер внимательно повел головой, выказывая полное свое внимание. — Я бы хотел заказать часы. Особые... в подарок моему другу. Знаете, он из Гилнеаса и я слышал, что владельцы мастерской тоже, а кто как не земляк поймет, что будет дорого сердцу для собрата, не так ли?
[indent] Андуин вновь улыбнулся, пытаясь выглядеть как можно более дружелюбно, слишком смурным казался мастер за прилавком, слишком подозрительно его изучал.
Ребекка все еще была чужой в этом мире. Вокруг были лишь одни хищники, охочие до слухов и промашек прочих. Не бывает искренне светлых людей здесь. Их ломают. Превращают в кукол, которые ходят тут с потухшим взором и страшаться выйти на свет. Их используют, ими вертят, их подставляют. Их свет манит прочих как магнит. Но, сближаясь, они хотят лишь урвать кусок побольше и сбежать. Однако… это может не сработать. Не сработать в в том случае, если этот свет подкреплен Силой. Только любая такая сила конечна. Смотря на юного короля сейчас, Ребекка чувствовала исходящие от него Свет и Силу. И оттого было лишь больнее видеть, как на плечи его давит небывалая ответственность. Он король не только людей. Он -- лидер Альянса.
Оуэлд позволила едва заметной улыбке появиться на губах. Она смогла заметить, как “на кончике языка” Ринна уже появились слова, но были сдержаны. Потому как ровно так же то и дело делала сама в прошлом, получая после нагоняй от старика Хаунда. Только… если бы не все эти правила. Если не вся эта клоунада, Ребекка бы вывела разговор иначе. Она бы могла посетовать на то, что кул-тировцы -- оборзевшие торгаши, начавшие навязывать свои правила в порту уже сейчас. Сказала, что сестрам милосердия не хватает льна на бинты, а ткачи, зная это, незаметно поднимают цены. Горе одних -- богатство других. Она бы хотела поговорить об этом здесь и сейчас. Но не могла. Не смела. Ведь это -- этикет.
- Даже самая сложная работа не может быть в тягость, если она нравится. Да и, если между нами, монополия это плохо. Она ведет к застою.
Женщина позволила себе дерзость и горделиво вскинула подбородок. Недостаточно для того, чтобы оскорбить, но достаточно для того, чтобы обратить на этот жест внимание. Не смея больше задерживать монарха, Ребекка после растворилась в толпе. Она, словно паучиха, осторожно собирала обрывки фраз и взглядов, из которых плела особое полотно. Полотно, которое после, используя услуги одного мага, можно бы было передать страждущим в Даларане. Оставив большую часть конечно же себе. Ведь так… всегда интереснее. Особенно когда уже сейчас, на фоне столь обычных для мужчин разговор про “вооооооот такую рыбину” шла дележка. Да, пока ЧЛХ будут сидеть пониже. Но… ведь никто не мешает отправить двух трех “работников-добровольцев”, дабы узнать внутреннюю кухню. Или же… омрачить статус конкурентов. Это всегда так… забавно.
- КАКАЯ СОБАКА ЭТО СДЕЛАЛА?!??!?!??!?
Грозный возглас, почти крик разорвал тишину улицы еще до первых криков петухов. Ребекка всегда вставала рано. Вначале оттого, что в поле работать днем почти невыносимо. После потому, что это позволяет сохранить “аристократическую бледность лица”. Разве что и там и там был предусмотрен дневной сон, в котором после падения Гилнеаса Оуэлд отчего-то не нуждалась. В моменты сонливости ее лучше кофе бодрил едва приготовленный стейк с кровью. Хорошо, что рядом были те, кто знали что делать, когда она в таком состоянии. Хотя, чего греха таить, на взводе в то утро были все. Не каждый день кто-то идет на столь дерзкий шаг, как кража вывески.
Активная деятельность по поискам украденного имущества была начата еще до того, как “леди Хаунд” закончила своей гневный вскрик. Зайдя в лавку лишь для того, чтобы сменить платье на хорошо сделанный брючный костюм, Ребекка, поправляя цилиндр, вместе со “стаей” начала бродить по всему городу, выискивая и вынюхивая любую информацию. Возможно, это могло показаться глупостью. Но глупостью это вовсе не было. Потому как вывеска была мало-того что зачарована в свое время лучшими магами Гилнеаса от всех возможных вмешательств, так еще и висела над входом главной мастерской с самых первых дней существования “Часовой Лавки Хаундов”. Эта “старшука” была дорога каждому продавцу, мастеру, подмастерью и особенно сильно -- леди Хаунд. Как память о долгой, насчитывающей уже как 278 лет истории. Помниться когда то первого из Хаундов называли дураком за то, что он отдал почти все свои деньги за деревяшку. Что ж, после уже смеялись над знатоками. А теперь, совершившие столь вероломное преступление будут отвечать за него по всей строгости закона! Уж адвокаты, во главе с Гоулером сделаю все для того, чтобы каждый ответственный за это дело попал под суд. В нем она не сомневалась. Как и в каждом из своих людей.
Потешная картина могла наблюдаться долгие часы. Но… Гилнеасцы всегда стоят до последнего. Словно безумцы. А возможно теперь они такие и были, особенно после еще одного концерта. Но, почти выворачивая запястье кричащего от боли мужчины, Ребекка с улыбкой матери прижимала другой рукой к груди вывеску. На старом, почти уже черном лакированном дубе, золотыми чернилами каллиграфическим почерком была выведена такая любимая всем сердцем надпись. “Часовая Лавка Хаундов. Не отстаем с 241 г ДОТП”. Единственное изменение на ней -- уточнение даты со сменой летоисчисления. И то это решение было принято лишь спустя некоторое время, потому как казалось изменой традиции. Но… здравый смысл был превыше всего. Ну, или почти всегда.
- Аааааа!
Крик последовал за хрустом, с которым обычно ломаются кости, а после тело воришки, пытавшегося распилить "реликвию ЧЛХ", словно ничего не весящий мешок, летит вперед, в руки ждущих их прибытия “лавочников” и стражников.
- Этого туда же. Остальное на вас, господа, - женщина осталютовала стражникам, чуть приподнимая цилиндр. - Томас, за мной.
Хищно осмотрев каждого из 3 сидящих тут людей и двух гномов, “Хаунд” развернулась на каблуках и, чувствуя себя победителем, почти бежала в сторону лавки. На лбу уже не были видны морщины, а на губах была лишь счастливая улыбка. Ребекка сияла, словно начищенное серебро на солнце и невольно гладила старое, покрытое лаком дерево, чувствую исходящее от него тепло.
- Томас, подсобишь?
- Конечно, леди Хаунд.
Она снова не исправляет его. Лишь чуть смеется, когда этот по настоящему гигантский мужчина так легко сажает ее на свое плечо, давая заменить подмену, сделанную на скорую руку, на настоящую вывеску. Некоторое время, не думая о том, насколько потешно это смотриться со сторону, Ребекка просто любуется всем этим, едва сдерживая желания поболтать ногами. А после, соскочив с плеча “Эттина” крепко обнимает его и, смеясь, заходит в лавку, слыша приятный перезвон колокольчика.
- Так так, что это за хмурые лица, господа? Дамы? - “Хаунд улыбается широко, ясно и приподнимает цилиндр. - Как же наш извечный настрой м? И да. Вы абсолютно правы, друзья моя. Старушка снова с нами, а потому прочь угрюмость, злость и грусть! Сегодня за мой счет бесчинствуем в Гордости льва!
Кажется, даже несмотря на присутствие здесь редких клиентов, мастера и продавцы не смогли сдержать редких аплодисментов и свиста. А после… все стало словно ярче. Осторожно вытерев принесенным платком грязь с сапог и сняв перчатки, Ребекка начала крутиться между столами, успевая поговорить с каждым обо всем. Она отлично помнила все праздники и дни рождения. А еще… все еще могла замечать детали, способные даже в одеждах нищего выдать человека благородного воспитания.
- Ох, Эндрюс. Что же вы столь сегодня подозрительны? Можете уже сменить свой гнев на милость. И у вас все еще потрясающий подчерк. Отличная вывеска вышла. Возможно, доработав, мы сможем после использовать ее для открытия нашего следующего магазина. Подержите ее пока у себя?
- Благодарю, леди Хаунд.
Женщине была в радость видеть, как у работника расправились плечи и загорелись глаза. Подмигнув ему, Ребекка переключилась на гостя.
- Как я понимаю, у вас есть желание обсудить деликатный заказ. Кажется, я успела выцепить из вашего разговора слова о том, что получатель -- житель Гилнеаса. Вы верно обратились именно к нам, - “Хаунд" выполняет поклон, а после складывает руки за спиной, выпрямляясь по стойке смирно. - Прошу Вас обозначить заранее бюджет и, если Вы считайте, что его можно будет сразу приписать к большому -- не почтите за грубость пригласить вас в мой кабинет на втором этаже? Там можно будет обсудить детали, а маги смогут даже показать примерный облик готового изделия.
Отредактировано Rebecca Blackwidow (2020-02-29 20:26:27)
[indent] Оно как обычно бывает - у каждого места свой, особый запах, что не просто витает в воздухе, он въелся в камень, в дерево, им пропитано все насквозь. В кожевных запах приторный, забивающийся в нос, в кузнечных железо и жар словно по голове тебя бьют, а от лаванды, которой в ателье отгоняют от рулонов моль, хочется чихать не переставая. В этой же мастерской пахло маслом, Андуин ощущал это просто прекрасно. А ведь не сказать, что нос его был особо чувствительным, просто врожденная наблюдательность сказывалась. Она и мнительность, пришедшая чуть позже, что заставляла его отмечать всякую маленькую деталь, незначительное упущение, промелькнувшего всего-ничего, будь это деталь или даже небольшой всполох, что на мгновение промелькнет в чужих глазах. Пришло это вместе с троном, вместе с ответственностью и острым клинком, готовым вынырнуть из любого темного угла, чтобы перерезать ему горло. Ведь видеть короля мертвым многим казалось идеей достаточно хорошей и очень амбициозной, не смотря на все возможные риски. И речь тут шла не только о демонах Легиона, исчезнувших вместе с поверженным Саргерасом среди космической пустоты, даже не об ордынцах, с коими у них опять открытая конфронтация, нескрываемая ненависть с причинами куда как глубже, чем просто сожженные города и убитые люди.
[indent] С собственной подозрительностью было сложно, но без нее он бы уже давно был мертв.
[indent] Продавец смотрит на него внимательно, словно пытается в душу заглянуть, а судя по всему настроение у него не самое солнечное в этот день, что странно, ведь столица все еще празднует успех, присоединение давно потерянных союзников обратно и перспективные следующие шаги. О потерях народу лучше не знать, они должны быть точно уверены, что в их светлом мире не может произойти такой вещи, как проигрыш. И Андуин улыбается, не разжимая губ, пытаясь сделать вид, что все хорошо, как он делал уже несколько лет подряд.
[indent] Дверь хлопнула, громко и оглушительно, Андуин сделал шаг в тень, поправляя капюшон, стараясь быть как можно более незаметным, пока хозяйка заведения собиралась праздновать нечто великое, выигранный куш, судя по радости и выкрикам, спускаясь с плеч какого-то здоровяка, удивительно как об косяк не ударилась.
[indent] — Все верно, он гилнеасец. — Он чуть склонил голову в приветственном жесте, деловым людям нет дела до учтивостей, им важен лишь только клиент и то, какие деньги он может принести; в этом не было ничего зазорного, каждый бизнес, от мала до велика, открывают ради прибыли; да и если так подумать... многое делается ради денег и хорошей жизни. — Ведь насколько я знаю, эта лавка тоже принадлежит выходцам из Гилнеаса, — ему очень не хотелось говорить слово "беженцы", от него веяло дикой безысходностью.
[indent] Тем более, что в последнее время этих беженцев становилось все больше и больше. Они уходили с руин Дарнаса, тянули себя тонкой вереницей, те, кто не мог или не хотел сражаться на разрушенных берегах. Да, месть часто была двигателем, тем самым камнем преткновения, о который постоянно они бились с упорством нахрапывающих волн, но в глазах тех, кто расположился на холмах у посольства читалась только безысходность и вселенская усталость. Война вымотала и измотала, полностью лишив желания идти дальше. Король попросту отвык от улыбок, зато привык всматриваться в чужие глаза, жизнь в которых уже давно потухла, оставив лишь только какую-то серую неизбежность.
[indent] — Эм, деньги, да... — он на миг задумался, пытаясь прикинуть, сколько примерно могут стоить часы, хорошие, несомненно, не какая-то дешевка, но и не вычурные. На самом деле Андуин... потерялся, он не знал ценообразования механических изделий, что отсчитывают время, никогда толком не задумывался. Сколько стоит пуд зерна на склады или хороший меч для стражи - да, но что-то обыденное, житейское, уже было за гранью его понимания и король просто от досады поджимает губы. — На самом деле я... толком не знаю, сколько это все может стоить. Знаете, никогда особо не был интереса в часах или чем-то подобном. Но деньги у меня имеются, не то чтобы много и все же, думаю, можно себе позволить... что-нибудь среднее по цене?
[indent] Он кивает на предложение пройти в кабинет, следуя за владелицей и слушая, как скрипят под его весом доски лестничных пролетов.
[indent] — Должен сказать, что я планировал, что вы мне поможете с оформлением и комплектацией. — С ходу начинает он, время для многих дорого и на учтивости его нет. — Сам я в Гилнеасе никогда не был и точно не могу сказать, какие мотивы там в ходу. Это должен быть особый подарок, но он не должен быть... вычурным. Знаете, таким, что кричит о своей заметности.
[indent] Он таких насмотрелся, иногда местная знать в прямом смысле слова перегибала палку, пытаясь выставить свое состояние напоказ и тем самым продемонстрировать свой статус. Их выбор, на самом деле, Андуин никогда подобный выбор не хаял, хотя и знал, что многие посмеиваются над вычурностью за спиной, как над чем-то порочным. В конце концов делать финальные выводы по первому взгляду вещь недальновидная и может привести к плачевным последствиям.
[indent] Лучше присмотреться, желательно пару раз... и прислушаться тоже.
Вы здесь » Warcraft: Every Voice Matters » Дорога доблести » [37] Волчья услуга
