Warcraft: Every Voice Matters |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Warcraft: Every Voice Matters » Бездна » [36 год] Dead water
Ванесса ван Клиф, Джеймс Харрингтон |
Время и место:
морские воды близ Вневременного острова, 36 год
Описание:
В дыханьи пенном океана, закованный в цепях тумана,
Плывет изгой, во мрак смотрящий, корабль–призрак, дух скорбящий.
Его команда вся истлела, местами лишь останки тела
То там, то здесь лежат во мгле, в плавучей, проклятой тюрьме.
Ванессе нравилась эта земля.
Теплая. Щедрая. С зеленой листвой, мягкой пашней. С перекличкой птиц и журавлиными клинами. С уютными тавернами и фермерами - похожими и совсем не похожими на тех, к которым она привыкла.
Таким мог быть Вестфолл, если бы не война.
Война меняет все и всех, и Вариана можно было возненавидеть снова - еще больше, просто за то, что где бы он не появлялся, он... или его люди не появлялись они везде приносили войну и ненависть. И теплая земля закровоточила, едва войска Альянса ступили на нее, и кровь ее была черной, ядовитой.
Такой же как кровь Вестфолла.
Только вот в Вестфолле озверела не сама земля, а люди, в этом и была вся разница.
Но Ванесса вполне могла бы полюбить землю-за-туманами, она могла бы даже остаться здесь, несмотря на то, что... кого забрала у нее эта земля.
Только вот страшное слово "родина" все равно бы стояло комом у самого горла. Поэтому Ванесса ушла.
Для того, чтобы снова вернуться.
Служба у Джораха была ценна слухами, а слухи ходили разные. Особенно о "Вазувии".
Говорили, что команда Генеста изредка сходит на берег, в День Мертвых, всего на одну ночь. Говорили, что нужен фонарь, чтобы пробраться к ним на борт в новолуние - да не абы какой, а тот, что достали из дохлой рыбины размером с дом или такой, которого коснулась рука мертвеца. Говорили, что и расплачиваются с ними особыми монетами - такими, что кладут на глаза покойникам.
Много чего говорили.
Только вот до Дня Мертвых ждать Ванессе совсем не хотелось.
С фонарем и новолунием было как-то попроще.
Последний раз она такое проделывала лет в пять или семь, на тот же День мертвых, а может посреди Тыквовина - поворачивалась на пятках, заговаривала зеркала, трижды повторяла проклятые имена, напевала дурацкие песенки.
The Bridegroom's doors are opened wide,
And I am next of kin;
The guests are met, the feast is set:
May'st hear the merry din.'
Черная громада корабля возникает ниоткуда. Он покачивается на воде, а может над водой. Скрипят мачты, паруса убраны, и даже отсюда, с мыса, видно, что бушприт весь облеплен водорослями, а на обшивке растут кораллы.
Ванесса задувает свечу и ныряет с обрыва, почти не раздеваясь.
Она босиком и в легкой шелковой рубашке - доплывет, не впервой.
Едва Ванесса переваливается через скользкий от водорослей планширь и выдыхает, как за предплечья ее хватают чьи-то жесткие руки и затягивают в сомнительное укрытие между полусгнившими вантами и свесившимся до самой палубы обрывком позеленевшего, обрастающего ракушечником паруса.
Он всегда перехватывал ее так, когда собирался за что-то отчитывать, хорошенько встряхивая при каждом слове, чтобы вся роящаяся в ее голове дурь вылетела к чертям или хотя бы улеглась поровнее. И сейчас его взгляд тоже не сулил ничего хорошего, но, вопреки обыкновению, Джеймс притягивает девушку к себе и целует в еще влажные и соленые от морской воды губы. Криво, смазано, царапая усами и бородой, отводя с ее лица прилипшие пряди волос - не ради удовлетворения желания, а чтобы почувствовать живую плоть, ощутить тепло покрывшейся на ночном ветру мурашками кожи. Чтобы убедиться, что это не мираж, не бред, порожденный его полубезумным разумом, не галлюцинация воспаленного воображения.
Джеймс не может сказать, как долго он уже находится в плену проклятого корабля, там не отбивают склянок - призракам нет смысла отсчитывать время своего бесконечного существования. Там за густой, серой пеленой тумана не видно ни солнца, ни звезд, и не известно, есть ли они вообще. Там ветер дует всегда в одну сторону. Там только черные, мертвые воды плещут о густо поросший кораллами борт корабля, от которого, не смотря на это, не удавалось уйти даже самому быстрому паруснику.
Ее тонкая, облепившая тело шелковая сорочка почти не держит тепла, и мужчина чувствует грудью мелкую дрожь, которой легко можно пренебречь, но являющейся очередным доказательством того, что Ванесса на самом деле здесь. И вот тут-то его позвоночник пронзает леденящей волной ужаса.
Она здесь.
Она. Тоже. Здесь.
Он отстраняется, долгую минуту глядя ей в глаза, и все-таки встряхивает.
- Проклятье, Несс! - хрипло шепчет Джеймс на грани слышимости, хотя хочется кричать. - Почему тебе не сидится у Шоу за пазухой?!
Он плохо выглядит: осунувшийся, с залегшими на лице тенями, резко очертившими морщины, и запавшими, белеющими на потемневшем лице глазами с лихорадочным блеском, рожденным не тенью ярости заточенного до поры зверя, что всегда легко читалась в его взгляде, а обычным безумием.
- Отсюда нельзя сбежать!
Отредактировано James Harrington (2019-11-07 10:23:58)
Он целует ее.
Джеймс ее целует.
На секунду Ванесса впадает в ступор, а потом слабо, неуверенно отвечает на поцелуй.
Несколько лет они сражались вместе, ели вместе и спали - в обычном смысле этого слова - тоже вместе, нередко даже в одной постели, потому что каюта на "Барракуде"... "Рыбке" была только одна.
И Ванесса знает все о неловких моментах, когда мужчина просыпается по утрам.
Но она никогда не было "его" женщиной. У Джеймса для того, чтобы сбросить напряжение всегда находились другие. Сначала Ванесса немного ревновала, а потом привыкла. Она еще в Вестфолле привыкла, что те, кто ей по нраву, выбирают не ее, а если ее - то на пару ночей. Тем же, кто был не прочь предложить ей свое покровительство в обмен на согретую постель, она бы скорее самолично свернула шею.
Впрочем, у нее хватало других забот. С тех пор как она сама получила возможность выбирать - что именно ей есть, когда просыпаться, с кем и как засыпать, у нее было не так уж много любовников.
И сейчас она слишком ошарашена, чтобы думать об этом. Впрочем... Харрингтон провел на проклятом корабле... сколько? Шесть лет? Да он бы расцеловал даже Фалревера лично, явись тот сейчас на "Вазувий".
На поцелуй она толком ответить так и не успевает, потому что Джеймс ее тут же отталкивает. Значит - пришел в себя. Хорошо.
- Да выберемся мы, адмирал, - улыбается она широко. - Всегда выбирались. Вдвоем - оно сподручней. Держи, - и она снимает у себя с шеи медальон - якорь в языках пламени. - Делал один из ваших гилнеасских умельцев, они еще остались, и не спрашивай, сколько я за него отвалила. Тебе главное суметь спрятать это где-нибудь под штурвалом или в такелаже. А нам с тобой обоим - дождаться рассвета. Тогда корабль не отойдет от берега, а с первыми лучами солнца... ну ты и сам все понимаешь, Джеймс.
Вы здесь » Warcraft: Every Voice Matters » Бездна » [36 год] Dead water
